– Милый? – фыркнула Бланш. – Это ты его пока не знаешь совсем. Спору нет, все могут быть милыми, когда хотят понравиться – например, тебе. – И она лукаво улыбнулась подруге, вспомнив Луизиных ухажеров. – А вообще-то Роберт Вуд – чудовищный нахал и насмешник. Но, Луиза… – вернулась Бланш к волновавшей ее куда больше Роберта теме, – …так что все-таки произошло в Грэмм– херст-холле? Почему не состоялась свадьба? Вы… – она запнулась. – Выглядели такой гармоничной парой…
– Почему? Да потому что он до сих пор любит тебя, глупое и скрытное создание! – не выдержала Луиза. – Тсс! Не возражай, – едва не прикрикнула она на уже открывшую было рот подругу. – Просто послушай.
И Луиза как могла сухо, без эмоциональных подробностей, изложила все, что случилось в Грэмм-херст-холле в памятное утро после побега Бланш. Потом она пересказала содержание письма, полученного из замка Бернсов после учиненного юношей допроса матери и обыска в отцовском кабинете. И закончила описанием поездок Арнольда по всей Британии в попытках найти хоть малейший след беглянки.
– И ты еще спрашиваешь, почему не состоялась свадьба, – переведя дух после длинного монолога, охрипшим голосом добавила она наконец.
Бланш, которой в последней реплике подруги почудился упрек, тихонько вскрикнула, и на ее щеках слезы снова прочертили две дорожки.
– Я все-таки все испортила, – с раскаянием прошептала она. – Прости, Луиза, милая, мне следовало все рассказать тебе сразу, в тот же день, как только ты показала мне медальон с портретом…
– Конечно, следовало, вне всяких сомнений, только почему ты опять плачешь? – озадаченно поинтересовалась та, обнимая подругу за вздрагивающие от беззвучных рыданий плечи.
– Я должна была рассказать тебе все – и уехать, сразу, не дожидаясь появления в поместье твоего жениха, – прошептала едва слышно Бланш. – И сейчас ты была бы замужем и счастлива с любимым человеком… А я… наверное, я слишком сильно хотела увидеть его, хотя бы еще один раз увидеть… Боже, какая я эгоистка!
– Дурочка ты, – ласково попеняла ей Луиза, вынимая из словно сведенных судорогой пальцев подруги насквозь промокший носовой платок и вручая взамен собственный сухой. – Перестань уже плакать. Сделанного не воротишь, зато теперь нет никаких тайн, и надо только написать сэру Бернсу, что ты здесь.
– Зачем? Ну зачем? – тихо спросила в промежутке между всхлипываниями Бланш. – Луиза, счастье мое, после всего, что я натворила в Грэмм– херст-холле, он, узнав правду, и в самом деле не мог заняться ничем иным, кроме поисков – хотя бы для того, чтобы успокоить тебя и чтобы расставить все точки над i и завершить ту давнюю историю. Но теперь… видишь, ты справилась без него, – вымученно улыбнулась Бланш, – и просто сообщи ему, что я нашлась и ты больше не волнуешься… и еще… что я все простила. И ему, и его семье. И знаешь… я ведь в самом деле ему не ровня – с моей-то наполовину итальянской кровью… Я не хочу его видеть. Я… я уже почти успокоилась. – И вопреки собственным словам девушка снова разрыдалась в голос. – Пусть женится на достойной и во всех отношениях подходящей леди, ведь ты и вправду станешь ему куда лучшей женой. – Подняв заплаканные глаза на совершенно онемевшую от изумления Луизу, Бланш спросила: – Ты ведь любишь его?