Оказавшись на Большой стене, вырвавшись из Глаза, пусть даже всего на несколько минут, Хью успел избавиться от владевшего им чувства порабощения. Он понял, что освободился или почти освободился. Теперь, вернувшись в общество двух сломленных душ, он ощутил, насколько смертоносна эта ниша в черном камне. Пока они сидели, привязанные к скале, обитавшие здесь незримые стервятники пытались растерзать их.
— Я прошел на сто футов вверх, — в десятый раз рассказывал он, — провесил веревку. Дальше идет трещина. До самой вершины. Отличная трещина. Большая. Без труда можно держаться пальцами. А кое-где и кулаками. Кьюба, ты сможешь подняться по ней даже с закрытыми глазами.
— И все же я не уверен, — в очередной раз ответил Огастин. Он сидел, скорчившись, по другую сторону от Кьюбы, которую они устроили посередине. Возможно, нынешний ночлег напоминал ему ледяную пещеру на Серро-Торре. Всю ночь он оставался мрачным и подавленным. Он уже знал, что ему придется лишиться части обеих ступней. — Они же знают, что мы здесь.
— После вчерашней молнии они, скорее всего, считают нас погибшими, — сказал Хью.
— Рано или поздно они должны вернуться за нами.
— В этом вся проблема, — наставительно произнес Хью. — Рано? Или все-таки поздно? Вам необходимо как можно скорее попасть в больницу. А завтра вам предстоит всего лишь легкая прогулка по веревке.
— Но мы можем и подождать.
— Вы уверены? Посудите сами. У нас нет ни крошки пищи. Вода тоже кончилась.
Пока он пробивался на стену, а Огастин страховал его, Кьюба расправилась со всеми запасами. Теперь, вероятно, она находилась в самой лучшей форме из всех троих.
— Они вернутся, — сказал Огастин.
— А как быть с Анди?
Глаза Огастина вспыхнули, как две круглые желтые луны.
— Я знаю, как с ней быть, — заявил он.
Эти слова не внушали ничего хорошего.
— И что же?
— Думаю, что мне нужно остаться.
— И что дальше?
— Просто остаться. С нею. Пока смерть не соединит нас.
— Ерунда, — возразил Хью.
— Я серьезно, — сказал Огастин. — Идите без меня. Этот выход — только для вас.
Огастин был необходим Хью для завтрашнего броска на вершину. Им требовалось преодолеть еще пятьсот футов, а Огастин, даже снедаемый горем и истерзанный чувством вины, был все же нормальнее, чем Кьюба.
— Это стена Анди, — сказал ему Хью. — Вы не имеете права позволить ее усилиям пропасть впустую.
— Она хочет, чтобы я остался.
— А как же возрождение? — серьезно спросил Хью.
— Что-что?
— Да ведь это самое главное. Вы обладаете необходимой силой. Подумайте об этом. Вы сможете превратить смерть в жизнь. Имея вас вместо крыльев, она сможет закончить восхождение. Вы в состоянии сделать ее бессмертной.