Что же касается Шеджерет-ад-Дурр, то она пришла ко мне, радостная, и сказала: „Я стала свободной из-за твоего благословенного прихода, и, может быть, Аллах мне поможет, и я что-нибудь придумаю, чтобы соединиться с тобой законно“. И я воскликнул: „Хвала Аллаху!“ И когда мы разговаривали, вдруг вошел к нам ее евнух, и мы рассказали ему, что с нами случилось, и он воскликнул: „Хвала Аллаху, который сделал исход этого благим! Просим Аллаха, чтобы он завершил это дело твоим благополучным выходом!“
И мы так разговаривали, и вдруг пришла та девушка, ее сестра (а имя ее было Фатир), и Шеджерет-ад-Дурр сказала ей: „О сестрица, как нам сделать, чтобы вывести его из дворца целым? Аллах великий послал мне освобождение, и я стала свободной по благодати его прихода“. — „Нет у меня хитрости, чтобы его вывести, иначе как одеть его в женскую одежду“, — сказала Фатир. И затем она принесла платье из платьев женщин и надела его на меня, и я вышел, о повелитель правоверных, в ту же минуту. И когда я дошел до середины дворца, я вдруг увидел, что повелитель правоверных сидит и евнухи стоят перед ним. И халиф посмотрел на меня, и заподозрил меня сильнейшим подозрением, и сказал своим слугам: „Скорей приведите мне эту уходящую невольницу!“ И меня привели и подняли мне покрывало, и, увидев меня, халиф меня узнал и стал меня расспрашивать, и я рассказал ему все дело, не скрыв от него ничего. И, услышав мой рассказ, халиф подумал о моем деле и затем в тот же час и минуту поднялся, вошел в комнату Шеджерет-ад-Дурр и сказал: „Как это ты избираешь вместо меня какого-то сына купца?“ И она поцеловала перед ним землю и рассказала ему, по правде, всю историю, с начала до конца. И халиф, услышав ее слова, пожалел ее, и его сердце смягчилось к ней, и он простил ее из-за любви и ее обстоятельств и ушел. И евнух девушки вошел к ней и сказал: „Успокойся душою! Когда твой друг предстал меж рук халифа, тот спросил его, и он рассказал ему то же, что рассказала ты, буква в букву“. И халиф, придя обратно, призвал меня к себе и спросил: „Что побудило тебя посягнуть на дом халифата?“ И я сказал ему: „О повелитель правоверных, меня побудила к этому моя глупость и любовь и надежда на твое прощение и великодушие“.
И потом я заплакал и поцеловал перед халифом землю, и он сказал: „Я простил вас обоих“. И затем он велел мне сесть, и я сел, а халиф призвал судью Ахмеда-ибн-Абу-Дауда и женил меня на этой девушке и велел перенести все, что у нее было, ко мне, и девушку ввели ко мне в ее комнате. А через три дня я вышел и перенес все эти вещи ко мне в дом, и все, что ты видишь у меня в доме, о повелитель правоверных, и что кажется тебе подозрительным — все это из ее приданого“.