— Не говори мне, что ты считаешь, будто что-то на заводе действительно не в порядке.
Я не могла взглянуть на подругу. Перед моими глазами стояло скорее старое воспоминание, чем образ пылающей воды, воспоминание это было тусклым и неясным. Но я видела эту воду. Я видела… ведь так? Разве Хилари не была свидетельницей всего случившегося? Разве маленькая козочка не заболела, не билась в конвульсиях и не погибла у нас на глазах? Охватившее меня ощущение нереальности было густым и тяжелым, мне казалось, что я не смогу пробиться на свежий воздух.
— Не думаю, что Том лжет, — ответила я подруге.
— Конечно, нет, но он так же, как и все остальные люди, склонен к ошибкам, слишком буйной игре воображения и похмелью. А вся кутерьма началась наутро после празднования дня рождения. В такое утро, как ни в какое другое, могут появиться галлюцинации. Энди, я обещала не вмешиваться в происшедшее между вами, но, пожалуйста, скажи мне, говорил ли Том, что заставляет его предполагать, что завод заражает болото Биг Сильвер?
Мое ощущение нереальности было таким устойчивым, что я смогла посмотреть прямо в глаза Тиш и ответить:
— Он об этом не говорил ни слова.
Том в самом деле ничего не говорил. Ни тогда, когда он застрелил козочку, ни когда я выхватила мою визжащую дочь из мерцающей воды, ни когда я бросилась с ней в дом и вынесла ее обратно, закутанную в одеяло, и запихнула в „тойоту", ни тогда, когда я уезжала в разгорающееся утро прочь от Козьего ручья. Ни единого слова.
Тогда я оглянулась. Только один раз. И увидела лицо человека, соскальзывающего с края мира.
— Ни единого слова, — повторила я Тиш. — Но если он полагает, что в воде что-то есть, то я буду пить воду только из бутылок до тех пор, пока этот твой маг и волшебник не скажет мне, что с водой все в порядке. И ты должна поступать так же. Ты сама говорила, что Том не сумасшедший.
— Да, говорила. Кажется, именно ты думала, что он свихнулся. Именно ты отказываешься даже пойти к нему. А теперь ты заявляешь, что он, возможно, прав.
— О Тиш, оставь, очень прошу тебя, — к горлу опять начали подступать слезы, — я просто не могу сейчас заниматься этим.
— Прости, дорогая, — сокрушенно проговорила подруга. — Завтра все будет позади и все придет в норму, вот увидишь. Я сообщу тебе, что обнаружит инженер. Новости будут хорошими, я уверена.
Но на следующий день ни с чем не было покончено. Новости, полученные от Тима Форда, были хорошими, но кошмар продолжался. С благословения завода Тим Форд отправился на территорию предприятия и оставался там двадцать четыре часа. Он был один. Френсис Милликэн особо настаивал на этом. Охране приказали пропускать инженера куда он захочет. Тим взял джип, собаку, карты геологических изысканий департамента природных ресурсов штата Джорджия и приборы для полевого анализа. Он объехал все три сотни квадратных миль владения. Он взял пробы воды из каждого ручейка, бегущего с территории завода в реку Биг Сильвер и в Козий ручей. Он не пропустил ни одной речушки, ни одного шлюза, родничка, пруда или ручья. Он взял внутренние образцы из толщи песка в подземном озере Таскамбия. Он даже взял пробы из самой Биг Сильвер, хотя невозможно себе представить, что река была бы заражена, если ее притоки на территории завода оставались чистыми. Но Тим Форд ничего не нашел.