— Ребята, новость! Ага, ты, значит, и будешь Сашка! Ну, здорово!
— Что за новость? — спросил Сеня.
— Бригаду мою расформировали. Ребятишек всех в ремесленное. Директор сказал: скоро войне конец.
И он рассказал, зачем директор, генерал Уланов, вызвал к себе мальчишек, всю его бригаду. Они, после работы чумазые, за всю войну досыта не евшие, сидят за длинным столом на мягких стульях, и многие во весь рот зевают от усталости и от волнения. Директор сказал: «Спасибо вам, товарищи, здорово вы помогли Родине в трудное время, много фашистской сволочи уничтожено оружием, изготовленным вашими руками. Теперь осталось добить врага. А вам надо учиться, чтобы стать рабочими самого высокого класса…»
— Нормальный разговор, — заметил Сашка.
— А тебя куда же теперь? — спросил Сеня у Юртаева.
— Ну вот, на самом главном ты и перебил. Меня в чине повысили. Теперь я — командир молодежной бригады. Тебе прямой начальник. Так что давай с уважением…
— Ладно тебе… А ребятишки твои чего же?
— Ребятишки-то? — Юртаев покрутил головой, и Сене показалось, будто глаза его неестественно заблестели. — Золотые они ребятишки. Шум подняли, некоторые даже слезу пустили: «Не хотим с завода уходить…» Директор говорит: «Так вас никто и не гонит, ремесленное-то при нашем заводе». И всем выдал по банке варенья. Прямо тут же принесли и на стол выставили.
— Да ну! Всем? Это сколько же банок?
— Не считал. А ты когда последний раз ел варенье?
— Разве я тогда думал о последнем разе?.. Смотри, он уснул.
Они притихли, но это было излишней предосторожностью. Сашка спал, так и не стащив второго сапога. И не проснулся даже когда с него сняли сапог, расстегнули ремень и воротник гимнастерки.
— Намаялся парень, — сказал в своей комнате Юртаев. — Досталась парню веселая жизнь. Что он сам-то рассказывает?
Сеня открыл балконную дверь, впустил свежего ночного воздуха.
— Из него каждое слово приходится клещами вытаскивать, такой он говорун… Разведчик, и сам, видать, геройский парень.
И за все три дня, пока Сашка жил в доме Гурьевых, он так ничего и не рассказал о себе. А если его начинали расспрашивать, то он всегда переводил разговор на те боевые эпизоды, в которых сам не принимал участия, но и тогда рассказывал неохотно, сухо и только о самом главном, как будто не рассказывал, а составлял донесение.
Только на третий день Сашка неожиданно разговорился. Сеня пошел провожать его. Парохода долго не было. В ожидании они молча сидели неподалеку от дебаркадера, у самой воды, на камнях. Все самое главное было сказано и обсуждено совместно со всеми обитателями дома, и было решено, что сейчас Сене ехать в Москву пока незачем. Вот когда Бакшин вернется домой, тогда другое дело. Тогда он наведет порядок (хотя о порядке, который наведет командир, Сашка говорил не очень уверенно), наведет порядок и сам вызовет Сеню к себе.