Она подкараулила его во дворе, почти сразу после не очень-то изысканного, но сытного – каша, печеная рыба, кисель – ужина. Сказала, что зовут ее Айна, что сейчас покажет место, где ночевать… Показала… В собственной постели, в небольшой пристройке, летней и сейчас довольно прохладной, если не сказать более. Вот вместе и грелись под одеялом из волчьих шкур. Ратникову не хотелось обижать девушку отказом, к тому же подобное поведение в здешней лесной глуши, похоже, было делом обыденным, во всяком случае, староста – если Айна, конечно, была его дочь – не проявлял ну совершенно никакого волнения или там, нездорового любопытства.
По-русски девушка говорила так же плохо, как и – надо полагать – по-немецки, ее же родную речь Миша, естественно, не понимал. Впрочем, тут нечего было и понимать, итак невооруженным взглядом видно…
Ничего не говоря, Айна усадила гостя на ложе и быстро, без всякого намека на стеснение, скинула юбку… рубашку…
Тощай! Ай, тощая!
Хотя, если по-другому сказать – фотомодель! И на личико ничего, приятственная…
– Ну, иди сюда, – улыбнувшись, Михаил привлек к себе прыгнувшую под одеяло девчонку. – Забеременеть не боишься?
– Цто? Цто? Ах, нет… Хочу!
Вот такие, однако, дела – хочет.
Михаил неожиданно для себя распалился не на шутку, быть может, потому, что девчонка эта оказалось полной противоположностью Лиине… и чем-то неуловимо напомнила ему Машу. Нет, чувства стыда и неловкости Ратников не испытывал – ну, разве что только намеки – не то было на дворе время.
Он с нежностью гладил Айну по плечам, спине и бедрам… поласкал ртом грудь, чувствуя, как до того несколько холодная девушка постепенно распаляется, впитывая в себя настоящий вулкан внезапно вспыхнувшей страсти.
А какая у нее оказалась улыбка! Ходила-ходила себе вокруг да около эта неприветливая и чем-то смешная чухонская дылда, но вот, стоило ей лишь улыбнуться, всего лишь улыбнуться, как тут же, буквально сразу, Ратников понял весь затаенный смысл поговорки о том, что некрасивых женщин не бывает! Не бывает – это уж точно! И дело тут вовсе не в водке, тем более ее еще и не было-то в это время, о, нет, отнюдь… Просто чудесная улыбка преобразила вдруг несколько утомленное лицо Айны, а вырвавшийся изо рта слабый стон удовольствия и неги растопил оставшийся лед.
Фотомодель! Явная фотомодель… если б на дворе был двадцатый век, двадцать первый… А сейчас, в это время наверняка на эту Айну никто из местных парней и смотреть-то не хотел, плевались – тоща, как палка!
– Ты очень красивая, Айна.
– Ой… Не надо… лгать, да?