– Так «да» или «нет»? – кончилось терпение у него.
– Да! Конечно же, да!
Ну, вот и все, а он боялся. Уваров почувствовал огромный прилив сил и облегчение, понял, что это и есть чудо – обычное человеческое счастье, о котором и говорить-то неловко, можно лишь беречь его внутри. Но он обязан даже в таком состоянии предоставить ей шанс распорядиться собой обдуманно:
– Все же, Шарлотта, я дам вам время. Коль не передумаете…
– Не передумаю, – поспешила заверить она.
– Но вы можете встретить более достойного человека…
– Да зачем же мне другой, Мишенька, когда есть вы? Я вас люблю, и мне никто не нужен. Лишь бы вы не передумали…
– А как ваша матушка посмотрит на мое предложение?
– Как бы ни посмотрела, мое решение твердое. Разве она вправе запретить мне?
– Вашей руки я обязан просить у нее, несмотря на ваше согласие. Коль она будет против, вы не сможете ослушаться.
– Напрасно вы тревожитесь, полагаю, она будет рада. А если вы так боитесь моей матери, я и без ее согласия согласна.
– Признаюсь, я действительно побаиваюсь ее. Но раз вы так решительно настроены, нам ничего не страшно, верно?
Шарлотта рассмеялась и обняла Уварова. Жаль, ночь пролетела слишком скоро.
В старую соломенную шляпу, лежавшую на земле, добрые люди кидали кто монету, кто пирожок, кто клал яйцо, пока нищенка вещала. Глядя на бьющуюся в исступлении вещунью, Суров покривил губы в усмешке и шепнул Марго:
– Слово в слово говорит. Я и прошлый раз заметил: будто книжку читает.
Графиня внимательно, с прищуром, смотрела на нищенку, сидя в дамском седле (на сей раз она надела юбку).
– Берегись! Берегись! – металась посередине толпы нищенка.
– По-моему, в блаженной есть что-то кощунственное, – снова зашептал Суров. – Вы не находите?
– Да я покуда слушаю, – ответила Марго.
– Баба в черном и девка ейная в черноте живут… – пугала нищенка.
– Отъедемте, – сказала Марго, повернув Ласточку.
Свернули за угол, остановились.
– Что вас смутило, Александр Иванович?
– Ей-богу, как по писаному говорит. Те же слова, те же интонации, та же мимика. Разве блаженные повторяются?
– Неужели? – удивилась Марго. – Хотелось бы и мне в том убедиться.
– Нет ничего проще. Подождем? Она непременно еще раз устроит представление.
Из-за угла Суров проследил, как нищенка исчезла, но он был полон уверенности, что она появится вновь. Прошел час, и послышались призывные выкрики. Марго убедилась, что Суров насчет вещуньи оказался прав.
Последовал новый сеанс кликушества. Вскоре народ начал расходиться. Нищенка собрала подаяния, с завидной скоростью сосчитала гроши и сунула их в карман кацавейки, забросила котомку на плечо и пошла восвояси. Марго стегнула лошадь: