Сомнений не было. Нансен побежал к Юхансену, тот еще не вылезал из спального мешка.
Собаки? Здесь? Уж не бредит ли Нансен?
Что бы ни говорил Юхансен, а Нансен пойдет и посмотрит, вот только перекусит немного.
Гам чистиков и кайр да резкие крики моевок — вот все, что он слышал, когда после завтрака снова вышел на разведку. Видно, все-таки он ошибся. Они считали, что находятся на Земле Джиллеса. Не может быть и речи о встрече с людьми так далеко на севере. Но что это? Свежие следы на снегу. Не лисьи и не волчьи, без сомнения. Нансен пошел по следу. И вдруг снова собачий лай, более отчетливый, чем в тот раз. Теперь-то он был совершенно уверен, что не ошибся.
Вдруг ему показалось, что слышен и человеческий голос. Сердце забилось.
Голос человека означал дом и все, что связано с домом.
Он перемахивал через торосы и ледяные глыбы так быстро, как только позволяли лыжи, останавливаясь лишь для того, чтобы прислушаться.
Далеко впереди темнела движущаяся точка. Собака! А чуть впереди — другая точка. Она тоже двигалась, медленней первой. Человек?
Нансен снова прислушался, услыхал обрывки английских слов, человек что-то говорил собаке. Уж не Джексон[87] ли это? Они встречались когда-то, и, помнится, мистер Джексон собирался снарядить экспедицию на север.
Они сошлись. Нансен узнал человека — это был Джексон.
Нансен приподнял шапку. „How do you do?" — „How do you do?"
Обменявшись приветствиями, они пожали друг другу руки.
«Над нами море тумана, скрывающее нас от всего мира, под нами дрейфующий лед, рядом с нами земля, где только лед и ледники. С одной стороны — цивилизованный европеец в клетчатом английском костюме, высоких резиновых сапогах, гладко выбритый, причесанный, вымытый душистым мылом, запах которого быстро уловило обостренное чутье дикаря.
С другой стороны — дикарь, одетый в лохмотья, черный от жира и копоти, с длинными нечесаными космами, со спускающейся по грудь бородой; светлая кожа его неразличима под толстым слоем, против которого оказались бессильны и теплая вода, и мох, и лишайник, и, наконец, даже нож».
Мистер Джексон: „I am damned glad to see you".
Нансен: „Thank you. So am I".— „Have you a ship here?" — „No, my ship is not here".— „How many are there of you?" — „I have one companion on the ice edge"[88].
Пауза.
Нансен думал, что мистер Джексон узнал его, несмотря на дикарское обличие. Разговаривая, они немного прошли вперед. Нансен что-то сказал, как вдруг Джексон резко остановился:
„Aren't you Nansen?" — „Yes, I am".— „By Jove! I am glad to see you![89].
Джексон схватил руку Нансена, сжал ее, потряс, лицо его сияло от счастья. Он начал спрашивать о «Фраме». Нансен рассказал все как было и добавил, что он ожидает возвращения корабля в августе.