А потом он встал перед ней, и Эбигейл почувствовала себя рядом с ним слишком маленькой. И глупой, когда поняла, что не подавила в себе эмоции. Эбигейл украдкой взглянула на Гвен. Та, похоже, сдерживалась изо всех сил, чтобы не рассмеяться при виде смятенного выражения ее лица. А ведь всего мгновение назад Эбигейл сама считала Гвен глупой!
Вдруг герцог протянул ей руку, и Эбигейл поняла, что ей следует сделать то же самое. К ее изумлению, он наклонился и прижался губами к тыльной стороне затянутой в перчатку ладони.
Внутри у нее взметнулся огонь и запылал во всю мощь.
Все смотрели на них, включая сестру Мэдингли и его мать. Леди Мэй и леди Теодосия шептались о чем-то. Неприязнь к Эбигейл превратила их в союзниц.
Мэдингли замер. Его голова была прямо над перчаткой, в глазах плясало темное пламя. Эбигейл пожалела, что не забыла надеть перчатки, ведь тогда его губы коснулись бы ее обнаженной кожи. А, потом в этих черных глазах, которые сейчас видела только она, зажглось тайное веселье. Они дурачили гостей, и ему это нравилось.
Интересно, как часто он позволял себе подобные вещи с тех пор, как стал благонравным герцогом Мэдингли?
— Добрый вечер, мисс Шоу, — произнес он и, наконец, выпрямился во весь свой впечатляющий рост.
Герцог посмотрел на Гвен и мистера Уэсли так, будто только что их заметил. Эбигейл была восхищена его игрой. Его улыбка погасла, он кивнул им и снова повернулся к ней.
Гвен коснулась ладонью руки мистера Уэсли пониже плеча, отчего тот вздрогнул.
— Пойдемте, мистер Уэсли, нам нужно продолжить обсуждение, — сказала Гвен. Они улыбнулись друг другу, и пошли к гостям, оставив ее наедине с герцогом.
Вернее, не совсем наедине, потому что в гостиной было еще человек десять. Эбигейл опять посмотрела на него, и все слова, которые она собиралась ему сказать, вылетели из головы. Воцарилось неловкое, напряженное молчание. Эбигейл облизнула губы. Она могла поклясться, что герцог проследил за движением ее языка.
— Поздравляю, ваша светлость, вы меня поразили, — проговорила она, жалея, что у нее нет в руках бокала с лимонадом, который она могла бы поднять. Тогда ее слова могли бы сойти за шуточный тост.
— Я лишь подошел и поприветствовал вас.
— Вы превосходно сыграли свою роль. Теперь все заметили, что вы проявляете ко мне внимание. А то, с какой легкостью вы отослали Гвен и мистера Уэсли…
— Отослал? — В его взгляде промелькнуло недовольство.
Эбигейл с улыбкой объяснила:
— Я знаю, Гвен хотела уйти от вас, но вы изобразили все так, будто сами ее отослали.
Видимо, ей не следовало этого говорить. Взгляд герцога стал ледяным.