Мэдингли страстно целовал ее губы, жар от поцелуя распространялся по всему телу. Ее грудь наполнилась тяжелой болью, которую лишь слегка облегчало давление упругого торса Мэдингли. Она хотела большего.
Его рука скользнула по спине Эбигейл, коснулась изгиба ее талии. Она выгнулась навстречу его ласкам, а низ живота будто обожгло огнем.
Эти новые, странные ощущения в теле заставили Эбигейл вспомнить о том, кто она, что делает и с кем она это делает.
Теперь, когда ее глаза привыкли к полумраку, Эбигейл видела бледную тень его лица, влажный рот и страстный взгляд черных глаз.
Эбигейл жаждала его поцелуев. Хотела вновь испытать наслаждение, о котором раньше даже не догадывалась.
Что же испытывают мужчина и женщина, когда дело доходит до самого главного?
Эбигейл со стоном закрыла глаза, чтобы не видеть герцога.
— Ты не хочешь, чтобы я целовал тебя?
— Я уже показала, что хочу. — Эбигейл содрогнулась. — Но мы должны остановиться.
— Почему?
На одно безумное мгновение все причины вдруг вылетели у нее из головы. Она ощущала под собой бедра Мэдингли, его крепкие руки так пылко обнимали ее, что Эбигейл не удивилась бы, если бы воздух вокруг них вдруг вспыхнул пламенем.
— Просто… сейчас время обеда, — наконец проговорила она.
— Это единственная причина?
— Ты знаешь, что есть и другие, и их очень много. Я не ожидала, что это случится. Я действительно просто хотела тебе помочь! А теперь ты, наверное, думаешь…
Мэдингли прильнул к ней. Их губы почти соприкоснулись вновь, когда он заговорил:
— Значит, теперь ты читаешь мои мысли? Тогда расскажи мне, что у меня на уме, потому что мне кажется, я не могу ни о чем думать, когда держу тебя в объятиях.
Близость его губ мучила Эбигейл. Она дрожала и была почти готова сдаться, уступить ему и своему сердцу, позволить Мэдингли делать все, что он, хочет.
— Значит, ты ни о чем не думаешь? — прошептала Эбигейл и сразу же пожалела об этом. Его губы были слишком близко, и когда она разговаривала, то касалась их.
— Я думаю о том, что хочу прочертить языком дорожку по твоей шее и поцеловать ароматную ямочку у ее основания.
Эбигейл представила себе это и застонала.
— Твои губы как сладкие персики, и я хочу знать, какой вкус у твоей кожи.
Он поцеловал ее нижнюю губу, нежно посасывая ее. Эбигейл задрожала. Она ничего не могла поделать с реакцией своего тела на его ласки.
— У тебя расстегнулся лиф платья.
От столь интимного замечания у Эбигейл перехватило дыхание.
— Я хочу расстегнуть все пуговицы на нем, погрузить язык в ложбинку твоей прекрасной груди, а потом высвободить ее из корсета, чтобы…