Федя пожал плечами. Он, может быть, и не отказался бы, да у него в кармане завалялась только одна монетка, два рубля новыми — на пепси не хватало.
— Ну погоди, я возьму, — Артем, не дожидаясь Фединого ответа, подошел к ларечному окошечку. Федя постоял немного в стороне и подошел тоже».
— Что же у вас в бутылках-то нет? — возмущался тем временем Артем.
— А что, в банках другое? — ухмылялась продавщица.
— Другое, в сто раз хуже, — кипятился Артем, явно преувеличивая разницу в качестве напитка. Однако он купил две жестяные баночки и протянул одну Феде.
— На, — сказал он при этом, — да убери свои деньги, когда-нибудь потом рассчитаемся, ты мне что-нибудь купишь.
Пепси сразу шибануло острыми иглами в нос, и Федя поперхнулся. Артем усмехнулся, щурясь на солнце и снисходительно поглядывая на своего нового знакомого. Он тоже не спеша взломал крышку, отхлебнул немного и изрек:
— Нет, это не Рио-де-Жанейро, это гораздо хуже.
Федя улыбнулся, вспомнив, у кого Артем позаимствовал последнее высказывание. С этой фразой он стал ему еще более симпатичен.
— Читал «Золотого теленка»?
— Не-а, — покачал головой Артем, — кино смотрел. Недавно по ящику показывали. А что, такая книжка есть?
Они продолжили разговор уже шествуя по проспекту с банками в руке. Как раз когда пепси у Феди закончилось, Артем остановился.
— Ну, мне направо, вот мой дом, — он махнул в сторону квартала из типовых бело-голубых семнадцатиэтажек. Почти все дома тут, в Крылатском, были как братья-близнецы, лишь кое-где высовывались или, наоборот, прятались, построенные по другому типовому проекту.
— Который? — спросил Федя.
— Ближайший.
Феде очень хотелось также спросить, в каком из домов живет Оля, но что-то его остановило, скорее всего он просто опять постеснялся.
Новые приятели еще раз условились встретиться в пять часов на роликах, уточнили место (у перехода под Рублевкой) и расстались, обменявшись на всякий случай телефонами. Артем скрылся за углом своего дома, а Федя почти побежал к себе.
Родители еще были на работе. «Вот и отлично», — решил по этому поводу Федя: никто не будет пока приставать с расспросами, стоять над душой, предлагать сделать сначала уроки, а уж потом идти на улицу; даже обедать не обязательно. Впрочем, есть хотелось, поэтому Федя заскочил минут на пять на кухню, открыл холодильник, заглотил в три приема сосиску — варить не стал: что сырая, что вареная, вкуса все равно никакого, — похлебал прямо из кастрюли холодных щей, отогнав в сторону белые и ломкие, стеариновые лепешки застывшего, жира, запил все стаканом молока и решил, что пока хватит — не стоило обжираться перед катанием на роликах.