Толику выпало входить в подземелье первым, это стремный момент — хотя ржавая скоба, которой заперли дверь, на месте, однако мало ли что или кто может внутри притаиться? Вот и пришлось молодому, как «отмычке», первым лезть. Но Зона была милостива, схрон за время отсутствия хозяев никто не тревожил, и дровишки, которые собирали Толик с Буддой, оказались в полной сохранности. Тут же развели костер, Будда остался наверху хлопотать с огнем, остальные спустились в подвал. Там все осталось в прежнем виде — сырость, грязь и гниль. Мистер вывернул карманы, стал возиться с обрывками кабеля, которые подобрал по дороге. Потом утопал к туалету, где работало электричество.
Серж вернул пленному ПДА и велел набить послание для Слепого. Моня послушно сочинил и прочел вслух:
— «Привет, Слепой! Мы тут с Бузяком хороший хабар разведали, приглашаем тебя. На троих в самый раз дельце, не хотим с чужим человеком делиться, а ты парень надежный. Ты с ответом не тяни, сразу дай знать, если согласен. Мои координаты…» — Он поднял голову и, подслеповато щурясь, взглянул на Сержа снизу вверх: — А какие координаты? Этой точки? Или встречать где-то в другом месте собираетесь?
Серж отобрал браслет с прибором, перечитал сообщение и кивнул: — Координаты я сам вобью. Отдыхай теперь.
Появился Мистер, он шел вдоль стены и осторожно разматывал кабель, а в руках его горел огонек — дезертир запитал лампочку от рубильника в туалете.
— Эй, так нельзя! — подал голос Животное. Он не хотел перечить временному бригадиру, но тут не выдержал. — Он же про Бузяка написал! А Бузяк…
— Придержи язык! — рявкнул Серж. — Бузяк Слепому ничего не скажет.
— Так это ж… — Саня почесал затылок и отступил к стене, в тень.
— Моня, послушай, — Серж обернулся к сталкеру, — мы с Бузяком по-хорошему решили, он Слепому на глаза не покажется, так договорено. Понимаешь?
— Понимаю, — покорно согласился пленный. — Я тоже не подведу. Хмурый Мистер, ни на кого не обращавший внимания, приладил самодельный светильник на старом стеллаже и объявил:
— Факин горение быть. Светить нам жизнь.
Толик глядел и мучился сомнениями. Все здесь врали друг другу, все понимали, что их обманывают — и делали вид, что верят вранью. Серж врал Моне насчет сговора с Бузяком, чтобы сталкеру не так тошно было предавать кореша, чтобы не подвел, не надумал играть в геройство. А Моня видел Сержа насквозь, но притворялся, что поверил, потому что до последнего надеялся спастись или хотя бы предупредить Слепого — потому и вставил фразу насчет Бузяка. Только не знал бедняга, что Серж закрыл почту Слепого на то время, когда «долговцы» нашли труп Бузяка. Вот какая вышла картина. Сержу важно лишний раз обмануть, покуражиться, показать, что он на верху пищевой цепочки — мол, пусть Моня обман подстроит, а он, Серж, заранее все предусмотрел. Вот пижон! Какая сволочь — небось считает себя самым умным и втихомолку посмеивается над мучениями бедняги сталкера… В этот самый момент у Толика и дозрела окончательно мысль — помочь Моне и этому неизвестному Слепому. Почему им следует помогать? А вот хрен его знает, вот кровосос его знает… вот… да хотя бы назло Сержу! Тоже нашелся какой умник! Бури, настоящие бури бушевали в душе Скрипача. Он не мог больше сидеть в этом темном подвале, встал и буркнул: