За разговором время летело незаметно. Наконец зал начал пустеть. Сперва исчезли девчонки — пошли с кавалерами в номера, работать. Потом стали расходиться и сталкеры. Слепой сговорился с Курбаном, что послезавтра они вместе отправятся на Свалку, распрощался с Белым, который собирался с рассветом покинуть «Сундук», и отправился, бренча ключами, в комнату. Моня, который крепко перебрал, шатаясь, поплелся следом за Слепым, тот подождал. По лестнице они поднимались вдвоем, неразлучные, как сиамские близнецы, Слепой поддерживал тщедушного Моню, тот взахлеб рассказывал, чго отыскал редактора, который согласен опубликовать истории о сталкерах.
— Газетенка совсем желтая, бульварная! — размахивая руками, вещал Моня. — Им все можно печатать, потому что никто всерьез не воспринимает, они хоть про НЛО могут, хоть про сокровища Емельяна Пугачева… Они даже правду про Зону могут печатать, и им ничего не будет!
Курбан с Эфиопом остались в прокуренном зале. Оба молчали и глядели вслед Слепому, когда тот уходил. Степой это заметил. Странная парочка.
***
Утром Слепой отсыпался. Он позволил себе поваляться в постели подольше. А что? Имеет право, тем более что ночька накануне выдалась бурная, да и нынче с новыми и старыми знакомыми посидели эффективно. Проснувшись, сталкер в бар пить кофе. Те постояльцы, что собирались уйти сегодня, уже большей частью разошлись, теперь в зале торчали те, кто решил провести день в «Сундуке». Слепой выбрал свободный стол и сел набивать письмо Корейцу. Спрашивал, какая обстановка на Свалке и можно ли привести людей. Потом в зал спустилась пара, сталкер с девушкой. Кавалер блаженно улыбался, дама зевала и на ходу упрятывала за пазуху пачку купюр. Увидела Слепого и помахала рукой:
— Эй, привет! А ты Пригоршню давно видел? Ты ж, говорят, с ним и Химиком тусовался?
— Нет, Катя, я с обоими больше месяца не встречался.
— Эй, — обиделся кавалер, — какой Пригоршня, ког да я здесь?
— Да он мне по делу нужен, — надула губки Катерина, — а так, конечно, с тобой мне никто не нужен.
Слепой поднял к губам кружку с кофе, чтобы скрыть ухмылку. С Пригоршни Катерина денег не брала, вот такие у них бывали дела. Тут в зал спустился опухший Моня, ему вчерашний вечер дался тяжелее, чем Слепому. Махнув приятелю рукой, Моня направился к стойке. Бармен понимающе кивнул и тут же пододвинул стакан. Моня выпил, икнул, знаком потребовал повторить… Потом отдышался и заказал пожрать. С миской направился к Слепому.
— Я решил сегодня здесь посидеть, — объявил Моня. — Что-то неохота мне в рейс нынче. А где эти, вчерашние?