— По местам! — внезапно произнес мэтр Салек, поглядывая на большую цветную свечу, которую держал его ассистент.
Поток устремившихся к сцене актеров увлек Коннора за собой. Махнув Джету рукой, он занял место у стены. Театральные подмастерья медленно поднимали занавес. Чародейка принялась тихо нашептывать, и на сцену начал падать наколдованный ею снег. В глаза бил ослепляющий свет рампы. Из темноты на сцену хлынул шум зала. Слышались заглушенные смешки, легкий кашель и шарканье ног невидимых зрителей. Коннор различил смех Гариана, донесшийся из ложи. Смех внезапно прекратился, будто кузен поперхнулся. Ага! Значит, дядя застукал своего разыгравшегося сыночка! Вскоре он заметит и отсутствие Коннора.
Скрытый от всех в темноте за сценой, Коннор состроил рожу дяде и кузену. Дядя Фортиан наверняка догадается, где он, и страшно рассердится. Вчера, когда Коннор поздно вернулся с последней репетиции, дядя прочел целую нудную лекцию о том, как неприлично сыну одной королевы и брату другой толкаться среди актеришек. Мысль о предстоящей встрече с дядей заставила Коннора тяжко вздохнуть.
Но тут же голоса со сцены отвлекли его внимание. Он бросил быстрый взгляд на мэтра Салека, который беззвучно шевелил губами, повторяя за актерами слова их роли. Коннор почувствовал знакомую дрожь во всем теле, снова ощутил непреодолимое желание восседать посреди сцены на высоком стуле, запахнувшись в просторный черный плащ, и кидать в зал, наполненный дыханием замерших зрителей, пылкие слова героя…
Этому никогда не бывать.
Он помотал головой, как бы вытряхивая грустные мысли, и всем существом погрузился в магию пьесы, заново переживая перипетии знакомой истории.
Резкие звуки горна, разорвав тишину, просигналили конец представления, и зал всколыхнулся шквалом аплодисментов. Рена хлопала в ладоши, пока они не заболели.
— О, это было великолепно! — воскликнула она. — Как бы мне хотелось очутиться в том прекрасном мире!
Принцесса Тересса, не отрывая сияющих серо-голубых глаз от сцены, кивнула.
— В Школе Волшебства тебя, кажется, будут учить проникать в иные миры?
Рена слабо улыбнулась.
— Мне бы хотелось научиться, — прошептала она. — Но этот род волшебства считается самым трудным из всех. И опасным. Имажин что-то перепутала и навсегда застряла между мирами.
Тересса вздрогнула.
— Ужасно! Нет, все-таки хорошо, что мне не надо обучаться волшебству. Думаю, я бы никогда не решилась переместиться из одного мира в другой.
— Зато тебе приходится забивать голову такой чепухой, на которую у меня ни за что не хватило бы терпения, — сказала Рена, выходя следом за королем Верном и королевой Астрен из ложи. Низкие поклоны, обращенные к королевским особам, шелест шелковых и бархатных одежд, мимолетные холодные взгляды, брошенные в ее сторону, никогда не давали Рене забыть, что она всего-навсего сирота, приблудная овечка в этом стаде высокородных аристократов. Она понизила голос и продолжала: — Все эти тома торговых законов, уложения и положения о положении… фу-у-у!