— Продайте его мне, — сказал он ювелиру. — Я вам заплачу по вашей оценке.
— Нет, это невозможно! — ответил ювелир. — Ведь его дали мне для переделки, сказали, чтобы я сделал из него брошку. Вот так! — и ювелир показал, как надо перерезать браслет пополам и сложить его фигурою. — Тогда будет бриллиант, рубин, изумруд и опять бриллиант, рубин, изумруд. Очень играть будет.
— Кто принес вам этот браслет? — спросил Пафнутьев. — Может быть, я могу купить у него?
— Не знаю. Заказчик обещался прийти в субботу, и вы можете сговориться с ним.
Пафнутьев облегченно вздохнул.
— Вы говорите — в субботу?
— В субботу, в час, заказчик будет тут. Я переделаю браслет, а вы приходите и говорите с ним.
— Я не хочу, чтобы вы переделывали. Я хотел бы иметь именно браслет.
— Ну, — ювелир подмигнул Пафнутьеву, — вы заплатите мне немного, и я скажу, что не успел.
— Отлично!
Пафнутьев с Катей вышли из магазина. Лицо Семена Сергеевича сияло.
— Сделали дело, Катя! — радостно воскликнул он. — До субботы мы спокойны. На радостях едем в «Вену», а потом отца порадуем.
Пафнутьев кликнул извозчика и усадил Катю.
Патмосов дремал у себя в кабинете, когда Пафнутьев ворвался к нему с криком: "Нашел!" Борис Романович сразу сел на диван:
— Что нашел? Где?
— Браслетку нашел! На Гороховой, ювелирный магазин Брыкалова! Она там лежит. Приходил какой-то заказчик, принес и велел переделать в брошь. В субботу придет за заказом.
— Э, — сказал Патмосов, — это уже кое-что! От этого господина мы узнаем, как попал к нему этот браслет, а там и до самого доберемся. Спасибо! Надо сходить туда да хорошенько посмотреть эту вещицу. Захвачу с собой и Семечкина; пусть он посмотрит, может быть, это и не тот браслет.
— Ну, а ты что сделал? — спросил Пафнутьев, садясь в кресло.
— Ничего, братец! Обходил все места, где ходил Калмыков с Чухаревым, и узнал то же, что и они. Дело представляется мне очень темным. Вот что-то сделает твой браслет.
— Во всяком случае, это — уже след: мы увидим человека, у которого есть вещь убитой женщины.
Патмосов по телефону сообщил Семечкину о находке, и на другое утро тот явился чуть свет.
— Идем, Борис Романович, — торопил он. — Здесь уж лошадь стоит. Значит, мы на следу?
— Можно сказать. Это открытие решит наше дело. Патмосов быстро оделся. Они вышли.
— На Гороховую! — приказал Борис Романович, садясь в экипаж. Семечкин грузно опустился рядом. — Ну, а какой вы получили ответ от вашего приятеля?
— Глупости; ничего! — и Егор Егорович, распахнув пальто, вынул из бокового кармана смятый лист и стал разбирать каракули: — "Что касается платы денег, то плачены были наличными шесть тысяч рублей, а потом чек на Русский для внешней торговли банк. Деньги или бумаги она из банка взяла — того не знаю".