Он выскочил на крыльцо в таком виде, как будто готов был упасть в обморок — настолько поражен он был своей неудачей.
На свежем воздухе Люсли вздохнул немного свободнее и остановился, вбирая в себя этот воздух и вместе с тем как бы обдумывая, что ему теперь делать.
Пока он так стоял на крыльце, появился и его более счастливый конкурент, который тоже приходил, видно, на аукцион за молитвенником и, приобретя его, вполне удовлетворился и теперь уходил домой.
— Скажите, пожалуйста, — обратился к нему Люсли. — Почему вы так набавляли цену на молитвенник?..
Усатый человек поглядел на него прищурясь и принял такой гордый вид, который совершенно не соответствовал ни потертому гороховому костюму, ни его взъерошенным усам.
Люсли увидел, что с этим человеком нельзя было обращаться бесцеремонно, и потому поспешил назвать себя и спросил, в свою очередь, с кем имеет честь.
Тогда его конкурент галантно расшаркался (на ногах его вместо сапог было нечто вроде спальных туфель) и, сняв картуз, проговорил:
— Я наречен при крещении Орестом, а фамилия моя Беспалов!.. Чем могу служить вам?
— Мне хочется узнать, почему вы так набавляли цену на молитвенник?
Орест Беспалов поставил усы ежом, задумался и пожевал губами, а потом спросил:
— Вы в карты когда-нибудь играли?
Люсли удивился неожиданному вопросу, но все-таки ответил:
— Играл!
— Ну так должны знать, что такое фант! С географией вы тоже, вероятно, знакомы?
— Ну!..
— Ну, значит, знаете, что такое Азия? А все вместе выйдет фантазия… Поняли?
— Ничего не понял! — сказал Люсли.
— Странно! — сказал Орест, — А между тем все так просто, как «добрый день», как говорят французы! Такова была моя фантазия, чтобы набавлять именно на молитвенник цену.
— И вы бы мне не уступили ни за что?
— Ни за что!
— И все только из-за фантазии?
— Только из-за фантазии!
— Но, может быть, теперь, когда ваша фантазия, так сказать, удовлетворена, — проговорил Люсли, — вы согласитесь перепродать мне этот молитвенник?
Орест покачал головою и, подняв палец, помотал им в воздухе:
— Никогда!
— Почему же это?
— Это — наша государственная тайна…
— Ваша? Значит, вы не один знаете ее, а и еще кто-то?
— Почему вы так думаете?
— Да потому, что иначе вы бы сказали не «наша», а «моя»…
Орест нахмурил брови и строго произнес:
— Во-первых, должен вам, досточтимый джентльмен, заметить, что Орест Беспалов имеет обыкновение говорить про себя во множественном числе, хотя и признает, что он — единственный в мире и что доказано несомненными данными; а, во-вторых, в данном случае вы совершенно правы: эта государственная тайна не моя, а другого лица… И тут есть еще и третье лицо… Замечаете мое красноречие?..