Когда я оделся и спустился в патио, Мона сидела на плетеной кушетке с какой-то девушкой.
– Ты слишком увлекся бассейном, тебе не кажется? – спросила Мона. – Ну ладно, иди сюда, я хочу тебя представить. Это Ральф Карстон, мисс Обэнкс.
– Очень приятно, – сказала девушка и тут же извинилась, встала и ушла.
– Не Лаура ли это Обэнкс, знаменитая актриса? – спросил я.
– Ну разумеется, та самая Обэнкс, и никакая иная.
– Кажется, ей что-то пришлось не по в^усу? Я вам помешал или как?
– Ну конечно. Это ничего – на ошибках учатся. Сегодня и вправду никого толком не поймешь. – Она взглянула на меня. – Пока дела у нас идут неплохо, а?
– Ну, надеюсь.
– Именно так, малыш. Обэнкс млеет по мне, а Смитерс – по тебе. Скоро, скоро мы покинем наш убогий домишко.
– Ну, я не заметил, чтобы она по мне млела, – возразил я.
– Ты-то, может, и не заметил, но можешь мне поверить. Ты ведь такой невинный, что женщина должна начать стаскивать с тебя штаны, чтобы ты что-то заподозрил.
У меня даже мороз прошел по коже.
– Ты бы лучше остановилась и не пила больше.
– Да, пожалуй, ты прав, – согласилась она и кивнула.
В салоне запел какой-то мужчина. Голос у него был глубокий и сильный. Я оглянулся, осмотрелся и шепнул Моне:
– Эй, взгляни-ка, вон у двери. У входа в салон. Она обернулась.
– Ничего не вижу. Что там такое?
– Ну, тот парень и женщина, что там обнимаются.
Она взглянула снова и спросила у меня через плечо, все еще уставившись туда:
– Ну и в чем дело?
– Как что? Ведь он же негр! Она быстро обернулась ко мне.
– Упаси тебя Бог еще раз произнести это слово! Тут нет никаких негров. Их называют цветными, понял? Просто цветной джентльмен.
– Индейцы тоже цветные, – сказал я, все еще глядя на парочку. – Дело в том, что женщина-то белая. Это…
– Так, подожди минутку. – Она схватила меня за локоть. Я почувствовал, как под ее рукой напряглись мои мышцы.
– Перестань вести себя как патентованный южанин. Замечай только то, что тебя касается…
– Это меня касается, – сказал я и попытался встать. Она вскочила и толкнула меня обратно в кресло. А сама встала надо мной, нагнувшись к моему лицу.
– Послушай меня, ты, проклятый дурак! – сказала она дрожащим от ярости голосом и ухватилась за подлокотники кресла, чтобы удержать меня в нем. – Если это не мешает той женщине, не помешает и тебе. Попробуй только устроить тут сцену, и можешь убираться куда подальше. Ты хочешь попасть в кино или нет?
– Ну, хочу.
– Тогда оставь людей в покое. Здесь сегодня весь Голливуд. Устрой скандал, и с тобой будет кончено раньше, чем ты узнаешь, как выглядит съемочный павильон изнутри. Тебе придется проглотить уйму вещей и похуже – и вообще, если хочешь знать, эти дешевые обжимания, которые ты видишь, – просто цветочки на фоне всей их связи. Эти двое спят друг с другом уже несколько месяцев. Это Хельга Карразерс.