Печатается в сокращении.
«Я лично думаю, что Сталин — искренний коммунист. Должен сказать, что его речи и заявления на 10 голов выше по логике и аргументации, чем все, что исходит от других его коллег. Делать то, чего пожелает делать правый уклон, — это значит признать, что коммунистическая карта бита. Это значит вступить на путь ликвидации революции как таковой.
Вы скажете: правоуклонцы этого не ощущают. Я скажу: вероятно, нет. Пути человеческой массовой психологии, как она развертывается в исторических событиях, в большинстве случаев развертываются в областях неосознанных и не додуманных до конца… Только отдельным, более чутко мыслящим и видящим вождям дано видеть лучше и глубже, и я не могу отказать Сталину в той способности предвидения и анализа, которой я не замечаю ни у Рыкова, ни у других подобных более мягких коммунистов…
У правого уклона нет вождей, чего и не требуется, нужно лишь, чтобы история покончила со Сталиным, как с последним оплотом твердокаменности. Тогда власть останется в руках мягких максималистов v Рыкова и К¦, которые будут пытаться нести дальше большевистское знамя, но фактически будут игрушкой жизненной стихии, уступая и колеблясь Под давлением жизни.
Послесталинский период власти слабых большевиков, мне представляется, будет периодом, когда внутри русского тела будут нарастать и откристаллизовываться те группировки и бытовые отношения, которые в известный момент властно потребуют перемены правящей верхушки и создадут исторические силы и исторические личности, которым суждено будет внешне положить конец большевистскому периоду и открыть следующий…
Гадать о том, будет ли это военная диктатура или организованное меньшинство в духе фашизма, сейчас преждевременно, хотя все вероятности за то, что эта власть будет носить характер олигархический»
Письмо датировано 1929 годом, а какова сила предвидения! Тогда, к нашему счастью, победил Сталин. Но прогноз Бахметьева сбывается со времен «слабых большевиков», со времен «кукурузной оттепели»…
«С помощью грязных подлогов вы (Сталин) инсценировали судебные процессы… Вы убили самых талантливых полководцев…»[9]
ВЫШИНСКИЙ: Вы стояли, как и Рыков, на пораженческой позиции?
БУХАРИН: Нет, но я отвечаю за это.
ВЫШИНСКИЙ: Что вы отвечаете, это дело другое. Мне нужно установить факт, был ли у вас разговор с Рыковым и Томским относительно открытия фронта?
БУХАРИН: Был не с Рыковым, а с Томским.
ВЫШИНСКИЙ: О чем?
БУХАРИН: Был разговор с Томским, он сказал относительно идеи открытия фронта.
ВЫШИНСКИЙ: Был разговор с Томским об открытии фронта? Кому открывать фронт?