– А вы считаете, я должен представить вас к медали?
– Я не люблю медали. Мне от этих отпечатков проку никакого. Вэнс отрицает, что он отец ребенка Карлотты Воэн. Он, конечно, лжет, но изобличить его я не могу. Вы можете мне помочь?
– Я расследую убийство, а не дело об отцовстве.
– Вы правы. Теперь, благодаря этим отпечаткам, вы расследовали еще одно убийство. Вы говорили, что хотите знать, почему он убил ее. Так вот, я не знаю. Я видел его всего один раз, здесь, в кабинете, вчера вечером, и не задал ему ни одного вопроса, имеющего отношение к смерти Элинор Деново. И не спрашивал, почему он так настойчиво добивался с ней встречи в мае. Вы – другое дело. Вам нужен мотив, поэтому вы, конечно, не упустите возможности выпытать у Вэнса всю подноготную. Вполне возможно, что при этом выплывет наружу что-то, имеющее отношение к моей задаче. Если такое случится и вы сочтете возможным поделиться со мной без ущерба для своего расследования, то я постараюсь стереть из своей памяти сегодняшнее безобразие. Конечно, это будет нелегко – я вздрагиваю при одном воспоминании о том, как этот вурдалак ворошил бумаги мистера Гудвина, а вы стояли и аплодировали.
– Я вовсе не аплодировал.
– Вы попустительствовали.
– Ладно, хватит вам. Любой полицейский поступил бы так просто по профессиональной привычке. Даже найди он подписанное Гудвином собственноручное признание в убийстве Элинор Деново, ни один суд не принял бы его – сами знаете.
Кремер посмотрел на часы, потом на меня.
– Сколько времени прошло после ухода Стеббинса?
– Минут пятнадцать, – сказал я – Когда будете вставать, не опирайтесь о правый подлокотник. На нем четыре отпечатка пальцев Флойда Вэнса.
– Спасибо, что предупредили.
Кремер опустил обе ладони на правый подлокотник, приподнялся, встал и посмотрел на Вульфа.
– Я хочу быть на месте, когда его доставят. Должен признаться: то, что вы мне тут наплели, звучит весьма убедительно, но убеждать вы умеете. Пока я ничего вам не обещаю – до тех пор, пока не поговорю с этим Флойдом Вэнсом. Вот тогда я и решу, что мне с вами делать. Мне когда-нибудь случалось благодарить вас?
– Нет.
– И теперь тоже я не стану вас благодарить. Пока.
Он повернулся и зашагал к двери. Я остался сидеть на своем стуле.
Вульф еще раз выдвинул ящик, чтобы окончательно убедиться, что все на месте, а я принялся разбирать учиненный Стеббинсом бардак. Вандал. Гунн. Вряд ли он похитил у меня что-нибудь ценное, поскольку у нас не принято хранить тайны в незапертых ящиках.
Разложив все по местам, я решил, что вурдалак ничего не стащил, за исключением разве что нескольких моих визитных карточек. Я повернулся и увидел, что Вульф уже задвинул ящик и сидит с задумчивым видом. Заметив, что я смотрю на него, Вульф кивнул и провозгласил: