Тем временем Олег, успевший вскинуть Романа на плечи, крикнул:
– Уходим! Прикрой!
Алексей, вертя головой по сторонам и пятясь задом к парадному, по укоренившейся привычке не оставлять за спиной живых врагов, бросил:
– Добивать будем?
Пыхтя под нелегкой ношей, Олег ответил только на крыльце:
– Некогда. Того и гляди, еще набегут, можем и не отбиться. Тем более, у нас раненый. Кстати, куда его?..
* * *
18 августа 2007 года. 16 часов 33 минуты. Колпинский район Санкт-Петербурга. Проспект Ленина, дом 62.
Мучимая дурным предчувствием Ольга не находила себе места, сто раз пожалев о своем опрометчивом согласии на рискованную авантюру. И, когда, наконец, с лестничной площадки послышался шум шагов, она со всех ног бросилась к входной двери, распахнув её не дожидаясь оглушительного в пустой квартире дребезга звонка.
Не успевший нажать на кнопку Алексей испуганно отскочил, чертыхнувшись от неожиданности.
– Вы что творите, теть Оль? – Неподдельно возмутился он. – А если бы вместо нас клыкастые оказались? А тут и двери нараспашку – заходи, кто хочешь, грызи кого хочешь!
Но Ольга, не слыша его, прикипела взглядом к безвольно повисшему на плечах незнакомого парня сыну. Горячая волна ударила в голову, пол поплыл под ногами и она, зажав рот ладонью, начала медленно сползать по стенке.
Не ожидавший подобного поворота участковый, помогавший Олегу занести в коридор окончательно провалившегося в беспамятство товарища, неуклюже попытался упокоить соседку:
– Да не переживайте вы так, теть Оль. Ромка головой здорово ударился, а так живой. Пару часиков отлежится и как новый будет… Давай, святой отец, тащи его в комнату, там где дверь открыта.
Изрядно подрастерявшая за время похода свой апломб, растерянно-притихшая Вика, присела рядом с находящейся в шоке женщиной и что-то тихонько зашептала ей на ухо.
Опустив Романа на кровать, Олег первым делом ощупал его голову. Но, кроме налитого, горячо пульсирующего желвака на затылке, других повреждений не нашел. Тогда он занялся располосованный по всей длине, насквозь пропитанным кровью рукавом.
– Вот же… – Монах в последнюю секунду поймал готовое сорваться с губ ругательство, мелко перекрестился и вполголоса пробормотал: – Как же ты, отрок, не уберегся? – Затем повернулся к присевшему на стул участковому. – Боюсь, парень-то не жилец.
До устало растирающего лицо Алексея не сразу дошел смысл сказанного. Он уронил ладони на колени, с минуту растеряно смотрел на угрюмо молчащего монаха, затем громогласно возмутился:
– Ты чего, отец родной, перегрелся?! Это, с какого же перепугу он не жилец?! Подумаешь, чайником об асфальт приложился? Вон даже до крови голову не разбил! – И продолжил, чуть сбавив тон: – Ничего страшного. Максимум денек поблюёт и никуда не денется, оклемается. А от порезов еще никто концы не отдавал.