— Вы, что, поссорились?
Я не мог ей всего объяснить, точно так же, как ей не удалось заставить меня поверить во всех этих духов и прочую чертовщину. Поэтому лишь отрицательно мотнул головой.
— Правильно, вам нельзя сейчас ссориться. Я тут подумала, возможно, нам удастся избежать смерти. Если я смогу договориться с духами, то они могут нас отпустить.
— Бубен не забудь, — язвительно посоветовал Вирка. — Духи эти просто млеют от звуков бубна. Сразу начинают плясать и веселиться.
Нида его юмор не смогла оценить и сделала вид, что не слышала этой фразы. Но я, всё-таки, толкнул вирус в бок и прошипел едва слышно:
— Веди себя прилично в гостях, чёртова бацилла!
— И это за все мои заботы, — с поддельной скорбью вздохнул Вирка и покорно замолчал.
С трудом сдерживая торжествующую улыбку, неуместную в нашем положении, я выглянул в мутное слюдяное окошко. И то, что я увидел, не могло меня порадовать. Как же быстро пролетел этот день! Омерзительно быстро, словно кто-то, зная, что на закате меня должны принести в жертву, специально заставил Солнце нестись по небосклону с несвойственным ему диким галопом.
В дверь настойчиво постучали и, не дожидаясь приглашения, в комнату вошёл довольный Муто. Вождь чувствовал себя на вершине блаженства. Ах, сколько долгих лет он ждал этой минуты! Что может быть слаще мести! Ради этого стоило жить и ждать! Теперь эта высокомерная дрянь Нида пожалеет о том, что много лет назад отказала ему и высмеяла при людях! Шаманка, ну и что, что шаманка. Пусть эти тёмные забитые глупцы верят в её удивительные способности! Сам Муто давно уже разуверился и в духах, и в шаманах. Есть только власть и сила, а они в его руках!
— Олежа, — тихо шепнул мне на ухо Вирка, — хочешь, я сейчас не оставлю от этой сволочи мокрого места?
Мне понравился его тон. Он разговаривал теперь со мной, как с хозяином и не было в его тоне привычного ехидства. И на старуху бывает проруха!
— Не надо, это нам ничего не даст, — разумно заключил я, — сейчас же понабегут сюда толпы возмущённых соплеменников и успокоить их будет сложно. А Нида ни за что не согласится, чтобы мы извели под корень всё её племя.
Шаманка одарила вождя презрительным взглядом, подошла ко мне и неожиданно впилась в мои губы долгим страстным поцелуем. Губы её были мягкими и сладкими, а соски под холщёвым платьем, напротив, затвердели. «Лёлик, — сказал я сам себе, — она тебя хочет. Какой же ты тормоз, Лёлик!». Этого не ожидал никто, наверное, даже она сама. Я видел, как побагровело лицо вождя, как сползает с него, словно змеиная шкура, торжествующая ухмылка. «Да, эта девчонка стоит того, чтобы ради неё рисковать своей жизнью!»: — подумал я, когда она оттолкнула меня и направилась к двери, не сказав ни слова.