— Может быть.
— В некоторых интервью участвовал и один из ее партнеров, парень по имени Элбин Ларсен. Знаешь его?
Она покачала головой и поковыряла палочкой в салате;
— Два убийства у одного практикующего лица. Полагаю, если практика достаточно обширна, то тут нет ничего из ряда вон выходящего.
— А у Мэри Лу много пациентов?
— Так говорили.
— Что ж, твоя информация дает пищу к размышлениям. Я озадачу этим Майло. Спасибо.
— Всегда рада помочь. — Она откинула с лица волну черных волос и прикусила нижнюю губу.
Я потянулся через стол и поцеловал ее. Она взяла мое лицо обеими руками, прижала мои губы к своим, потом отпустила.
Я налил еще саке.
— Здорово! — сказала она.
— Лучший сорт.
— Я имею в виду, быть здесь с тобой.
— Ох! — Я постучал себя кулаком по лбу.
Она рассмеялась и притронулась к бриллиантовым сережкам.
— Если не считать моей любви к блестящим побрякушкам, то на самом деле мне не много надо. Мы живы, и наши мозги работают вполне нормально — а это уже неплохо. Как ты считаешь?
На следующее утро я закончил свой доклад по опеке и, не желая сидеть дома, поехал в суд Западного Лос-Анджелеса, сбросив все бумаги в комнате судьи. Полицейский участок был рядом, и я направился туда.
Я взобрался по лестнице, прошел мимо большой комнаты, где размещался Отдел ограблений и убийств — здесь Майло когда-то сидел вместе с другими детективами, — и двинулся дальше.
Он провел в том кабинете десять с половиной лет, так и оставшись для всех чужаком из-за своей сексуальной ориентации и склонности работать в одиночку. Довелось ему испытывать и глухую враждебность, в основном от начальства и полицейских в форме, но только не со стороны детективов в штатском, которые слишком умны и слишком заняты, чтобы заниматься всякой чепухой. А демонстрируя в течение нескольких лет высокий процент раскрываемости преступлений, Майло завоевал молчаливое, но всеобщее уважение.
Немногим больше года назад его жизнь переменилась. Охота на жуткого двадцатилетнего сексуального маньяка-убийцу привела к тому, что он раскопал кое-какие интимные секреты шефа полиции. Тогда шеф, ныне снятый с должности, предложил ему: если Майло не станет портить жизнь им обоим и будет держать язык за зубами, его повысят до лейтенанта, но при этом освободят от писанины — неизбежного атрибута лейтенантской должности. Кроме того, Майло получит собственный кабинет и ему будет позволено выбирать дела для расследования. Если же Майло понадобится помощь, то у него будет карт-бланш на подбор одного из младших детективов. А в принципе он будет заниматься делами самостоятельно.