Дурные предчувствия не томили Исполнителя. Он не тешил себя мыслями о своей исключительности и неуязвимости, прекрасно понимая, что рано или поздно либо сам совершит ошибку, либо обстоятельства сложатся особенно неблагоприятно, и относился к этому философски. Он не был садистом и не получал удовольствия от своей работы. Просто он умел ее делать хорошо и нашел среду, в которой на эту работу всегда есть спрос.
* * *
Толпа у стойки регистрации поредела, и Захаров тронул за локоть своего спутника.
– Пойдемте, Аркадий Леонтьевич. Регистрация на ваш рейс заканчивается.
Пожилой субтильный Аркадий Леонтьевич нервно поправил очки и двинулся к стойке.
– Ну, спасибо, Дима, – напряженно улыбнулся он, забирая у девушки-регистратора свой билет. – Мне было приятно с вами общаться. Передайте вашему шефу благодарность от меня. У вас чаевые, как я понимаю, не приняты?
– Ни в коем случае, – подтвердил Захаров. – Оплата только через фирму.
– Жаль, – огорченно вздохнул Аркадий Леонтьевич. – Я хотел бы отблагодарить вас лично. Вы мне очень понравились. Но нельзя так нельзя.
– Для нас лучшая благодарность – повторное обращение в нашу фирму.
Произнося эту дежурную фразу, Дима легонько подтолкнул своего клиента к выходу на посадку. «Иди уж наконец, – устало подумал он. – Время два часа ночи, я хочу спать, а ты мне своей благодарностью голову морочишь».
– Счастливого пути, Аркадий Леонтьевич! Будете в Москве – мы к вашим услугам.
– Да-да, непременно, Дима, непременно. Буду иметь дело только с вашим агентством. Еще раз спасибо!
Расставшись с Аркадием Леонтьевичем, Дима Захаров облегченно вздохнул. Нелегкая это работа – обеспечивать охрану трусливого миллионера.
Выйдя из здания аэропорта, Дима бегом припустился к машине. За те без малого два часа, что он проторчал с клиентом в аэропорту, дождь не только не прекратился, но стал, кажется, еще сильнее. Захаров завел мотор и уже начал было трогаться, когда заметил женщину, медленно бредущую со стороны зоны прилета. Она была без зонта, несла в руке большую спортивную сумку и показалась Диме ужасно несчастной. Автобусы до городского аэровокзала уже не ходили, и Дима сочувственно подумал, что женщине придется либо ждать в аэропорту до утра, сидя на своей сумке в насквозь мокрой одежде, и наверняка получить простуду, либо ехать на такси, выложив за это сумму, раза в два превышающую ее зарплату.
Захаров мигнул фарами и медленно подкатил к женщине.
– Вам в город? – спросил он, опустив стекло на задней двери.
– Юго-Запад, улица Волгина. Подвезете? – В голосе ее Дима не слышал ни радости, ни облегчения. Какая-то безысходная покорность судьбе.