Но было и другое. Было постоянное, неугасающее и не притупляющееся чувство вины.
Тогда, много лет назад, мать часто пеняла отцу за то, что он совсем не уделяет сыну внимания.
– Ты даже не можешь приходить пораньше со своей дурацкой работы, чтобы водить ребенка по вечерам на живопись, – выговаривала она отцу. – Разве это дело, когда дети возвращаются одни затемно.
При этих словах Лиза холодела. Ни за что на свете она не отказалась бы от походов с братом в художественную школу. Ведь для Андрея это был всего лишь урок живописи, а для нее – свидание с Дмитрием. Нет, ни за что не уступит она право видеть своего кумира, сидеть с ним рядом, смотреть на него, говорить с ним. Если Дима просил Лизу позировать, то усаживал ее, придавал нужную позу, легкими движениями рук поворачивал ее лицо к свету, укладывал в живописном беспорядке волосы. От его прикосновений девушка умирала. Да разве можно было от этого отказаться?
– Ну что ты, папа, – мягко говорила она отцу, – не обращай внимания на мамины слова. Я уже достаточно взрослая, чтобы приводить Андрюшу по вечерам. Я же понимаю, как много ты работаешь, как устаешь, а мне все равно делать нечего.
После гибели сына Елена без конца твердила мужу:
– Если бы ты был с ребенком, этого не произошло бы. Для тебя всегда твоя дурацкая работа была важнее семьи и детей.
Отец бледнел и закусывал губу, а Лиза в отчаянии думала: «Если бы я нашла в себе силы пожертвовать свиданиями с Димой, если бы не цеплялась за них как идиотка, Андрюша был бы жив. Это я во всем виновата. Это из-за меня самой рухнула вся моя жизнь. Отец страдает, чувствуя себя виноватым, а ведь он ни при чем, это же я не позволяла ему ходить с Андрюшей по вечерам. Я, я сама своими руками все разрушила».
Мысль о собственной вине была непереносимой, и Лиза глушила ее ненавистью к малолетним убийцам. Нет, не она виновата, а они, они, они! Отец должен отомстить. Пусть они умрут…
…Стоя в полутемном подъезде, Лиза всматривалась в двери дома напротив. Уже совсем стемнело, но она была уверена, что Дмитрия сможет узнать даже в кромешной тьме. Что же он так долго не идет? Хорошо бы он пришел не один, а с женщиной. Может быть, хоть в этот раз у Лизы получится то, что она пытается сделать уже давно, но на что у нее не хватает ни сил, ни мужества.
Лишь огромным усилием Лиза могла заставить себя дожидаться очередного четверга, чтобы вместе с Дмитрием окунуться в воспоминания о ТОЙ жизни. Если бы было можно, она приходила бы чаще. Но в первый же раз, когда она решилась нарушить заведенный порядок и явиться к Диме в неурочное время, она увидела, что вместе с ним из машины вышла женщина и они вдвоем поднялись в его квартиру. Тогда же Лиза впервые испытала вместо ревности чувство безысходности и безмерную усталость.