– Пытаюсь понять, волосы у вас крашеные или натуральные?
Она рассмеялась, при этом ее серые глаза снова стали маленькими, зато обнажились красивые белые зубы.
– Владислав, вы напоминаете мне моего первого мужа. Он никогда не изучал криминалистику, и ему и в голову не приходило, что при разном освещении один и тот же цвет воспринимается по-разному. И сколько я ему ни объясняла, что никогда не крашу волосы, он никак не мог привыкнуть к тому, что при дневном и вечернем освещении, в солнечную и пасмурную погоду, зимой и летом цвет волос выглядит чуть-чуть по-другому. И он регулярно спрашивал меня, не покрасила ли я волосы, что-то у них оттенок другой.
Первый муж. Это любопытно. Сколько же их у Танечки? Семнадцать? Она совершенно не производила впечатления женщины, идущей у мужиков нарасхват. Но я тут же вспомнил, какое гипнотизирующее воздействие оказывает на меня ее низкий звучный голос. И вспомнил острое ощущение волнующей женственности, исходящее от нее… Черт ее знает, эту Татьяну, может, она и вправду пользуется успехом. Не у всех же эталоном служит фигура Маргариты Мезенцевой.
– А сколько у вас всего мужей?
– Два. Первый и второй. Может быть, через полтора-два года будет и третий.
– Вы так загодя можете планировать? – удивился я. – А вдруг за полтора-два года он вам надоест?
– Но я же сказала: может быть. И потом, я его еще не встретила.
– Еще не встретили, но уже уверены, что за полтора-два года это произойдет? Вы ясновидящая?
– Ни за что. Я очень практичная. И знаю, что мой временной лимит увлеченности не превышает шести-восьми месяцев. Потом, если за это время не возникают теплые дружеские отношения, наступает логический конец.
– А если возникают?
– Тогда я выхожу замуж. Во всяком случае, два раза я этот фокус проделала.
Она снова засмеялась и отпила коньяк. Ее полная обнаженная рука была прямо перед моими глазами, и я увидел, что кожа у нее очень гладкая. Мне захотелось дотронуться до нее, чтобы выяснить, какая она на ощупь – атласная или бархатистая.
– Как же вы все успеваете – и следствие, и книги, и замуж выходить? Кстати, вы много книг написали?
– Восемь. Сейчас пишу девятую. А что касается всего остального, то у меня есть Ирочка, вот она и следит, чтобы я все успевала.
– Ирочка? Ваша подруга вам бескорыстно служит? – съязвил я, поскольку в женскую дружбу после шести лет жизни с Ритой верил весьма слабо.
– Ирочка – сестра моего первого мужа. Он, видите ли, решил строить свой бизнес в Канаде, ну я и отпустила его на все четыре стороны. Мы заключили джентльменское соглашение: нашу большую квартиру делить при разводе не стали, он оставил ее мне, а поскольку первоначальный капитал ему все-таки был нужен, он прибавил к тому, что у него было, деньги за квартиру, в которой жила Ира. Ира переехала ко мне на правах моего секретаря и экономки. И мне удобно, и все довольны. Она за мной ходит не хуже няньки. Все свои гонорары за книги я откладываю, чтобы скопить на квартиру для Иры, если она решит отделиться от меня. Поэтому и пишу так много.