Почему-то Рита никогда не брала с собой купальник, когда приходила к нам на пляж. Наверное, она предпочитала плавать в бассейне, где на бортике сервируют шампанское и легкую закуску: устроители фестиваля на антураж в этом году не поскупились. Она опускалась на наше большое пляжное полотенце, при этом «лохмутики» вообще исчезали неведомо куда и ноги ее представали перед желающими «посмотреть на красивое» во всем длинно-округлом великолепии, увенчанном тщательным педикюром, и начинала торопливо жаловаться на козни конкурсантов, духоту в номере и вообще полную неорганизованность. Сценка «Я делюсь с папой своими проблемами» была рассчитана ровно на четырнадцать минут, после чего Маргарита Мезенцева, по бывшему мужу Стасова, повторяла ритуал облизывания дочери, махала нам рукой и царственно удалялась. Навещала нас она дважды в день, утром и вечером, перед тем, как мы уходили с пляжа.
Сегодня утром все начиналось как обычно. Лиля задумчиво посмотрела на болтавшийся в волнах буек и сказала:
– Сейчас мама придет.
Но на этом сходство эпизода со всеми предыдущими закончилось. Рита появилась гораздо быстрее, чем я ожидал после традиционной реплики восьмилетнего ребенка, из чего можно было сделать вывод, что она почти бежала. Вид у нее был, прямо скажем, не самый лучший, и, глядя, как она пробирается к нам между плотно лежащими телами, я начал было сомневаться, правильно ли я помню год ее рождения. Вчера ей было тридцать два, а сегодня уже под сорок.
Облизывание было пропущено, фруктовое изобилие из белой сумки почему-то не появилось. Рита с размаху плюхнулась на полотенце и подняла на меня измученное лицо.
– Ой, Владик, какой кошмар… Ольгу убили.
Я оторопел настолько, что даже не понял, о какой Ольге идет речь.
– Ольгу?
– Ну да. Олю Доренко.
– Как убили? – глупо спросил я.
– Зарезали ножом.
– Кто?
Этот вопрос мог бы, пожалуй, достойно конкурировать с предыдущим. Он не был ни умным, ни оригинальным.
– А я знаю? Меня всю ночь в милиции продержали.
– Почему? Ты-то при чем?
– Ой, Владик, ну все же знали, что у тебя с ней был роман, вот и подумали, что это я ее… Из ревности.
– Да какой роман? Что ты несешь? – разозлился я, но тут же вспомнил, что рядом с нами сидит Лиля, при которой надо делать хорошую мину и по возможности следить за речью.
– Ты же знаешь, что с Ольгой у меня никогда ничего не было, – продолжал я уже спокойнее. – Тебе же сто раз объясняли.
– Ну да, конечно, поэтому я и сказала в милиции, что это скорее всего Гарик.
– Что – Гарик?
– Убил ее.
– О Господи! Этого только не хватало!