– Согласна, – быстро ответила Ольга, радуясь, что адвокат без лишних слов приступил к делу и уже придумал, как и что нужно делать. Нет, пожалуй, он не такой уж неопытный и легкомысленный, как ей показалось вначале. – А какой второй путь?
– Второй путь может показаться вам куда менее приятным, но его тоже необходимо будет пройти, если вы хотите попытаться спасти своего друга. Мы с вами докажем, что ваш муж давно знал о вашей измене, более того, он точно знал, с кем именно вы ему изменяете.
– Но это же неправда! – возмутилась она. – Он ничего не знал до тех пор, пока я сама ему не сказала.
– Ну мало ли что неправда! А нам с вами нужно, чтобы это оказалось правдой. И мы этого добьемся.
– Зачем? Что вам это даст?
– Очень многое, дорогая Ольга Васильевна. Как вы думаете, почему ваш муж вынужден был отдать дело другому следователю? Из личных побуждений? Да ничего подобного. Закон требует. В законе четко прописано, что человек, ведущий предварительное расследование, не должен находиться в каких бы то ни было отношениях с подследственным. Ни в родственных, ни в приятельских. А уж тем более не в таких пикантных, как оказался ваш супруг. Следствие должно быть беспристрастным, а какое же может быть беспристрастие, если следователь – обманутый муж, а подследственный – счастливый соперник? В этих случаях следователь обязан заявить самоотвод, что ваш муж и сделал. Но до этого момента он целые сутки работал по делу, собирал доказательства, допрашивал свидетелей, выдвигал версии и их обосновывал. Мы с вами знаем, что он был при этом совершенно беспристрастен, поскольку не ведал, кто перед ним сидит. Но это знаем мы с вами и ваш муж. А все остальные должны думать, что это не так, что он с самого начала знал, как обстоит дело, и вел следствие неправомочно и, что самое главное, предвзято. У нас есть основания подозревать, что следователь Ермилов, зная о том, что муж потерпевшей Дударевой является любовником его жены Ольги Ермиловой, скрыл этот факт и вел следствие, имея намерение собрать или даже фальсифицировать доказательства вины Дударева, чтобы отомстить ему. Иными словами, мы можем подозревать следователя Ермилова в обвинительном уклоне. Вам понятно то, что я сказал?
– Не совсем, – призналась Ольга. – Какое отношение это имеет к обвинению Георгия? Как это может помочь доказать, что он не убивал?
– Отношение самое прямое. Мы подвергаем сомнению материалы предварительного расследования. Если в суде выяснится, что огромная часть доказательств собрана неправомочно, дело направят на дополнительное расследование. То есть вернут обратно следователям. Времени пройдет много, пока это случится, и собрать заново свидетельские показания точно в том же виде, в каком это успел сделать ваш муж, уже никому не удастся. Кто-то уедет, кто-то что-то забудет, что-то обдумает и преподнесет в совершенно другом виде. Ну и мы, со своей стороны, этому процессу поспособствуем, идя по первому из намеченных путей.