Машины-няни, поняв, что он пришел в сознание, сняли с его рук поддерживающие повязки и поднесли ко рту сосуд с теплым питьем.
– Открой, пожалуйста, рот, – протворил записанный на ленту нежный голос столетие назад умершей девушки. Один конец изогнутой трубки, помещенной другим концом в сосуд, был нацелен ему прямо в губы. Он повиновался.
Должно быть, машина обьявила о том, что он пришел в сознание, потому что дверь отворилась, и в комнату вошел Главный Наблюдатель.
– Почему ты совершил этот невозможный поступок? – спросил он. – Ни один из нас не в состоянии это понять. Пройдут месяцы, прежде чем можно будет устранить повреждения – ведь тебе мы больше доверять не можем.
– Я сделал зто потому, что хочу заставить вас изменить курс. Я сделал бы все, что угодно, лишь бы заставить вас это сделать. Если бы мы изменили его сейчас, то могли бы быть вблизи Проксимы Центавра менее чем через пятьдесят лет. Все, что я прошу вас сделать, – это внимательно изучить планеты. Тебе даже не нужно говорить об этом никому другому, кроме Наблюдателей. Ты сделаешь это?
– Ну же, не останавливайся, – вмешался нежный голос. – Ты должен выпить все до последней капли. Слышишь?
– Нет, конечно нет. Меня все это не касается. Решение было принято и записано, и я думать не могу о том, чтобы его изменить. Ты не должен просить меня об этом.
– Но я должен. Я должен убедить тебя... Но как? Именем человечества? Конец столетий заключения, страха и смерти. Лучше освободить народ от тирании, чем держать его под контролем.
– Что за безумные слова ты говоришь!
– Но это правда. Посмотри на моих людей, чья жизнь полна грубости суеверия. Она коротка и контролируется ядовитыми змеями. Чудовищно! А люди твоего племени, эти несчастные женщины, подобные Наблюдательнице Оружия, призрак истязающей себя женщины, лишенной всех черт своего пола, подавляющей в себе инстинкт материнства и обожающей самоистязание. Пора освободить от пут и их...
– Прекрати, – велел Главный Наблюдатель, поднимая руку, – я не желаю больше слушать эти богохульственные речи. Этот мир – великолепен, таким его сделал Великий Создатель, и даже разговор о его изменении является преступлением, поражающим своими размерами любое воображение. Я провел много часов, решая, что с тобой делать. Я советовался с другими Исследователями и мы пришли к единому решению.
– Убить меня и заставить замолчать навсегда?
– Нет, этого сделать мы не можем. Несмотря на свою дикость – результат неправильного воспитания в долине среди дикарей, – ты все же остаешься Первым Прибывшим. Поэтому тебе предстоит прибыть, таково наше решение.