– Ничего не выйдет, – заныл Дрисколл. – Я бы её даже издали узнал.
– Да, вас бы нам ни за что не провести, – ядовито согласился я. – По вестибюлю шастают сотни людей – с какой стати им обращать внимания на какого-то мальчишку-посыльного? В любом случае другого выхода у нас нет.
Я засунул сверток подмышку и повернулся к Карле.
– На этом этаже опасаться вам некого. Вниз мы спустимся вместе, в одном лифте. Вы выйдете в вестибюле первая. Ступайте прямо к выходу на Лексингтон-авеню и выходите наружу, не оглядываясь и не глазея по сторонам. Я буду следовать за вами по пятам. Поверните направо и следуйте до Сорок второй улицы. Перейдите на другую сторону. Между Сорок третьей и Сорок второй улицами стоят такси. Садитесь в любую машину и велите отвезти вас на перекресток Тридцать седьмой улицы и Десятой авеню…
Секретарша вставила:
– Вы же будете с ней…
– Я поеду следом за ней в другом такси. Возможно, кто-то из шпиков в вестибюле узнает меня и решит полюбопытствовать, какого черта я тут слоняюсь – поэтому мне вовсе не улыбается, если меня засекут в одной машине с посыльным, особенно если у посыльного такие крутые бедра. Итак, пересечение Тридцать седьмой улицы с Десятой авеню. Поняли?
Карла кивнула.
– О'кей. Ждите в такси, пока я не подойду. Если попробуете отмочить какой-нибудь трюк, вам крышка. Вас сейчас ищет в Нью-Йорке каждый полицейский. Понятно?
– Да, но я хочу… Я должна…
– Сейчас уже не важно, чего вы хотите, как шепнула птичка тому парню, который выпал из самолета. Подождете меня, не вылезая из такси?
– Да.
– Договорились. Пока, ребята. Через десять минут, не раньше, отправьте парнишку назад. А с вами, Дрисколл, мы скоро сразимся на шпагах.
Прощаясь с Карлой за руку, Дрисколл, казалось, вот-вот готов был расплакаться. От секретарши веяло прежним арктическим холодом, но голос её, когда она пожелала Карле счастливого пути, звучал чуть-чуть хрипловато.
Мы отчалили. Глядя, как Карла идет впереди меня по коридору, я невольно поежился – уж больно нелепо она смотрелась. Впрочем, я судил не по тому, что видел, а по тому, что знал. Другие пассажиры в лифте удостоили её мимолетным взглядом, но не более того. Выйдя из лифта, Карла решительно зашагала по вестибюлю в сторону выхода на Лексингтон-авеню, и мне уже казалось, что все обойдется, когда сзади послышался голос:
– Эй, Гудвин! Арчи!