Они допрашивали меня в течение полутора часов, хотя это им и ничего не дало. Правда, у меня сложилось впечатление, что обвинение все-таки будет мне предъявлено.
Выйдя из комнаты, они даже не позаботились приставить ко мне охрану, лишь велели оставаться на месте.
После их ухода я в четвертый раз взглянул на часы: было без четверти шесть. Как я уже сказал, я был утомлен, разочарован и голоден. Стычки с Роуклиффом было вполне достаточно, чтобы испортить весь день, а он оказался лишь одним звеном в цепи печальных событий.
Мне необходимо в семь тридцать встретиться с Лоном Коэном, чтобы, как было обещано, купить ему бифштекс. А после этого пойти домой, упаковать свои вещи и снять комнату в отеле. Все бы еще ничего, но я понимал, как надоел со своими проблемами Вульфу.
И если бы я появился в доме, он, возможно, насел бы на меня. Я, конечно, не возражал бы против того, чтобы переночевать в номере отеля, но что со мной будет потом, хотя бы следующим утром? Каковы будут мои планы? Я отбросил эти мысли, решив, что смогу получить какую-нибудь зацепку у Лона, и захотел позвонить ему сразу, не дожидаясь семи. В комнате, где я сидел, телефона не было, поэтому я встал, вышел в коридор и повернул налево. По обеим сторонам коридора были закрытые двери. Мне явно не везло. Но вот в конце коридора я наконец увидел приоткрытую дверь, приблизился к ней, рассчитывая найти телефон, и услышал голос. Это и было тем событием, которое произошло без четырнадцати шесть. С того места, где я находился, голос был вполне различим и прекрасно узнаваем, а когда я оказался в шести дюймах от щели, слова прослушивались вполне ясно.
– Вся эта игра, – говорил Ниро Вульф, – строится на идиотском предположении (впрочем, это естественно и неизбежно, поскольку ваш Роуклифф – король ослов), будто мы с Гудвином пара кретинов. Не отрицаю, что в прошлом я был иногда с вами не слишком искренним, и в этом я признаюсь, чтобы доставить вам удовольствие. Порой я действительно водил вас за нос в своих целях. Но ведь лицензия все еще у меня, а вы прекрасно знаете, что это значит. В итоге я помогал вам, а это гораздо важнее, чем какие-то обиды. Конечно, не всем, но это уже совершенно другое дело. Но вам, Кремер, вам, Боуэн, и еще двум, здесь присутствующим, – помогал.
Итак, в кабинете сидел районный прокурор собственной персоной.
– Это также означает, что я знал, где и когда нужно вовремя остановиться. И Гудвин это тоже очень хорошо знает. Это ведь непреложный факт, который вам известен. Но что происходит сегодня? Следуя заведенному порядку, я в четыре часа пополудни поднялся к себе в оранжерею для двухчасового отдыха. Не прошло и пяти минут, как я услышал какой-то шум и вышел узнать, в чем дело. Это был Роуклифф. Воспользовавшись отсутствием Гудвина, которого он боится и которому постоянно завидует, Роуклифф силой ворвался в мой дом и…