– Очень удобно иметь клиента, живущего прямо в доме.
– Вы должны признать, что детектив с лицензиями имеет право вести расследование от имени клиента.
– Я ничего не признаю.
– Это разумно, – сказал я утвердительно. – Вам не следует ничего признавать. Когда против вас будет возбуждено дело о незаконном аресте, два к одному, что шоферы такси могут давать свидетельские показания. Шофер, вы нас слышите?
– Конечно, я вас слышу, – прокричал он. – Это очень интересно.
– Тогда следите за вашим языком, – сказал я Перли. – Вы можете поплатиться годовым жалованьем. Что касается цитирования полиции, я просто сказал, что они считают, что это была одна из этих пяти, и когда Кремер говорил об этом Вульфу, он не сказал, что это конфиденциально. Что касается того, что думает полиция, те же комментарии. Что касается этой игры с ними, почему нет? А что касается попытки вынудить их рассказать мне, я даже совсем не собираюсь это комментировать, я не хочу быть грубым. Это, должно быть, просто оговорка. Если вы спросите меня, почему я не заартачился там, в квартире, и не высказал эти соображения тогда и там, какая в этом польза? Вы испортили вечер. Они бы не пошли вниз со мной. К тому же я сэкономил деньги Вульфа, потому что вы меня арестовали, и поэтому плата за такси приходится на счет города Нью-Йорка. Я еще под арестом?
– Чертовски правильно. Вы под арестом.
– Это может оказаться неблагоразумием. Вы его слышали, шофер?
– Конечно, я его слышал.
– Прекрасно. Попытайтесь это запомнить.
Мы ехали по Девятой авеню и по световому сигналу остановились у Сорок второй улицы.
Когда свет сменился, Перли велел шоферу перебраться к обочине, тот стал возражать. В это время ночи и так большие интервалы. Перли что-то вытащил из кармана, показал шоферу и сказал:
– Отправляйся к Куку и возвращайся через десять минут, – и тот вылез и пошел.
Перли повернул голову взглянуть на меня.
– Я заплачу за Кука, – сказал я. Он это проигнорировал.
– Лейтенант Роуклифф ждет нас на Двадцатой улице.
– Прекрасно. Можно дать вам пять, что даже под арестом через десять минут я смогу заставить его заикаться.
– Вы не под арестом.
Я наклонился вперед, чтобы взглянуть на счетчик.
– Девяносто центов. Отсюда мы поделим пополам.
– Черт побери, бросьте кривляться, если вы думаете, что я струсил, то вы ошибаетесь. Я просто не вижу в этом никакой пользы. Если я доставлю вас под арестом, я чертовски хорошо знаю, что вы сделаете. Вы замолчите. Мы не сможем вытянуть из вас ни звука, а утром вы позвоните по телефону, и придет Паркер. Что это нам даст?