Третий тайник - чердак: две четверти от трубы на северо-восток под балкой в глине: щипцы сахарные, сто восемьдесят три золотые десятки, на двадцать пять тысяч процентных бумаг". В описаниях Михаила Афанасьевича две неточности. Первая: два аршина глубины, то есть почти полтора метра. Так глубоко никогда не зарывали - ведь самому потом откапывать, тем более зимой. И ещё: меловая отметка слишком ненадежная примета, ни один "кладовладелец" не
доверит свое сокровище этаким недолговременным сооружениям. Сарай мог быть разобран, мог сгореть, мог просто сгнить от времени. Вообще-то полагалось укрывать клады около каких-то заметных мест. Такой приметой могло быть отдельно стоящее или старое огромное дерево, большой камень.
Впрочем, Лисович собирался лишь пережить черные времена...
Но ограблен он был, чуть ли не на следующий же день после закладки тайника. Хотя все найденные нами лично клады, как правило, лежали, чуть ли не посреди голого поля. Конечно, на пятьсот лет никто не рассчитывал.
Чаще всего клады зарывали в землю, но иногда топили в прудах, озерах, реках, опускали в колодцы. В Псковской области из старого колодца нами были извлечены ржавый остов ручного пулемета редкой системы Шоша, спрятанного там еще в гражданскую войну. Известны случаи находки кладов в дуплах деревьев, в старых пнях, под камнями. В
городах клады прятали под полами, в вентиляционных отдушинах, выдалбливали тайники в стенах. В Москве однажды бомжи подожгли старинный дом, приехали пожарные, приехала милиция. Пожар оказался небольшим, и потушили его быстро. Пожарный вместе с участковым поднялись на чердак. Стоят, озираются. И тут к их ногам упала серебряная монета. Они подняли головы - и словно по волшебному слову к их ногам из балки посыпались монеты еще и еще... Кто-то когда-то выдолбил в балке тайник и заложил туда клад. Он лежал там и лежал, пока до балки не добрался огонь и не проел дерево насквозь.
Это клады укрытые специально, от чужих глаз, от жадных рук. Но случалось и другое. В 1996 году обычным российским садоводом-огородником был найден на тропинке посреди пахотного поля массивный золотой перс тень-печатка с геммой на горном хрустале. Огородник логично сообразил, очевидно, по грибному опыту, что рядом должно быть еще золотишко. За несколько суток он перекопал с десяток соток поля, но не нашел ничего, кроме ржавых гвоздей и сломанной подковы. Не успокоившись на этом, осенью он пригласил на
поле специалистов из московского Клуба кладоискателей и те с детекторами металла обошли несколько раз поле. Клада на нем не было. Перстень так и остался единичной, хоть и уникальной находкой.