Память услужливо подсказывала ему подобные случаи.
А как «Пересвет» в 1916 году возвращался с пробы машин во Владивосток и, уже входя в пролив Босфор Восточный, ухитрился с полного хода сесть на Иродов Камень? А как в прошлом году угробился на рифах мыса Лопатка охранный крейсер «Командор Беринг»?.. Нет, морские офицеры плохие судоводители, они плавают на авось. А здесь ещё штурман из недоучившихся гардемаринов, идем через опасный Сангарский пролив. Там и рифы, и постоянный туман, и изменчивые сильные течения. Вдруг плавание окончится кораблекрушением?
Угнетенный такими мыслями, Полговской стал усердно молиться Николаю чудотворцу, покровителю всех плавающих.
Вдруг машина заработала полным ходом, а корабль как-то странно задрожал. Вслед за этим Полговской ощутил толчок и необъяснимый отдаленный грохот. За переборкой раздался звонок машинного телеграфа, и… машина стала.
Быстро одевшись и схватив свой самый легкий и самый дорогой чемодан, Полговской, не чуя под собой ног, бросился на палубу. Там была тишина, корабль слегка покачивался. Впереди чернела громада каких-то скал. С мостика раздался спокойный и уверенный голос:
— Вахтенный! Включите кормовой якорный огонь!
Мимо пробежал матрос с переносной лампой.
«Так вот оно что! — подумал Полговской. — Стали где-то на якорь! А я-то испугался! Хорошо, хоть никто не видел». Он тихо пробрался обратно в каюту. Достал коньяк, выпил полный стакан, не раздеваясь, лег на койку и быстро заснул.
Проспал завтрак и только перед обедом вышел на палубу. «Адмирал Завойко» снова шел полным ходом, переваливаясь, как утка, с борта на борт. Тумана уже не было, горизонт быстро прояснялся. На баке устанавливали поднятую из трюма пушку Гочкиса. На мостике штурман с секстаном в руках старался поймать бледно-желтый диск солнца, временами проглядывавший сквозь вуаль слоистых облаков. Наконец это ему удалось, и он с удовлетворенным видом исчез в рубке. Командир спал в своей каюте. По шканцам в одиночестве прогуливался Якум. Море было тихо и пустынно. Попутный бриз покрывал рябью катившиеся с юго-востока валы мертвой зыби.
9
— Другого мы сейчас не найдем, — сказал на бюро комиссар флотилии, — а Павловский, по-моему, подходит. В политике разбирается, партии предан, был в заграничном плавании, с морской службой знаком. Правда, по молодости очень невыдержан, замкнут, трудно сходится с людьми. Но ведь он не один там будет. Фактическим руководителем всего дела будет Якум, старый, опытный большевик. Он поможет ему…
Присутствующие зашумели.
— Потише, товарищи! — продолжал комиссар. — Не следует забывать, что назначение Павловского временное: через два-три месяца судно вернется во Владивосток. Вот тогда мы и решим окончательно вопрос о комиссаре «Завойко». И если надо будет, заменим. Повторяю: сейчас у нас нет ни одного опытного политработника для экспедиции…