— Смотрите, как распорядился! — с негодованием воскликнул Савченко, а Якум продолжал:
— Вы знаете, что сейчас в Москве находится один из представителей синдиката Вандерлипов…
— А правда, что он предлагал продать Камчатку Америке? — с волнением перебил Ларин.
— Правда. Но Ленин решительно отверг это предложение. Он согласился на предоставление американским предпринимателям отдельных концессий, но при условии, что Соединенные Штаты признают Советское правительство хотя бы де-факто.
— И что же? — нетерпеливо спросил Ларин.
— Так вот, чтобы помешать этому, японцы и хотят руками Гапановича свергнуть власть ревкома, чтобы самим иметь концессии.
— М-да!.. Положеньице!.. — с горечью и досадой отозвался Ларин.
— Положение, конечно, тяжелое, — согласился Якум, — и перед вами…
Но Ларин перебил:
— Задержка Гапановича произведена с согласия Дальбюро?
— По его прямому настоянию. Чтобы Гапанович и его сообщники не наделали вам хлопот. А от вас я уполномочен потребовать от имени Центрального Комитета, ведь вы теперь в составе РСФСР, не вести с иностранцами никаких самостоятельных переговоров. Быть дипломатами. Предлагать им по всем договорным и концессионным вопросам обращаться прямо в Москву, в Совнарком. Конечно, отдельные соглашения, скажем покупка каких-либо товаров у американцев или японцев, допустимы, но это уже не соглашения, а лишь торговые сделки.
— Это мы и сами понимаем, — с грустной усмешкой ответил Ларин.
В каюту вошел Клюсс. Ларин обратился к нему:
— Теперь вы, товарищ Клюсс, капитан нашего парохода? Нужно сейчас же его поставить к пристани, выгрузить всё, что взято для Петропавловска, и собираться на Командоры. Когда вы можете выйти?
— Я должен вас предупредить, товарищ председатель, что «Адмирал Завойко» находится в распоряжении товарища Якума, — отвечал Клюсс официальным тоном.
— Ну, это всё равно. Судно-то ведь наше, — не сдавался Ларин, хотя и понял, что случилось то, чего он больше всего опасался: разъездной пароход, на который возлагалось столько надежд, у ревкома отобран. Теперь на нем военный флаг и молодые вооруженные матросы во главе с морскими офицерами. Вместо капитана — командир, который и милиции не признает: понимает, что его команда и многочисленнее, и лучше вооружена.
Стремясь смягчить остроту спора, вмешался Павловский:
— Вы, товарищ Ларин, видимо, не представляете обстановки во Владивостоке. Там каждый день можно ожидать нового белогвардейского мятежа. Вместо спора о том, кому принадлежит судно, следует подумать об обороне: ведь и сюда могут прибыть белогвардейские отряды.