Тут поведение Класа изменилось. Он устремил взгляд на какую-то точку на горизонте. Почти с вызовом Клас заявил, что ему с трудом верится в гигантов — предшественников людей. Никто не ставит под сомнение то, что они существовали. Но непонятно одно: если они были так сильны и мудры, почему легенда гласит, что они были прокляты? Как они могли исчезнуть? Если так называемые города были святыми местами, то почему все считают, что они потеряны для людей навсегда? И если эти города действительно были святыми, то почему их осквернили, почему их поразил Божий гнев и они превратились в радзоны, смертоносные для всего живого на века со времен начала людей? Он слышал, что некоторые народы до сих пор казнят каждого, замеченного возле этих запретных мест.
Клас стиснул зубы и сделал рубящий жест рукой.
— Мы все еще в постоянной борьбе, все еще страдаем от чумы. Ничего не меняется.
Сайла не смогла сдержать возражение:
— Это может измениться! Должно! — проговорившись о своих собственных задачах, а не о его истории. Ей хотелось бы вернуть эти слова обратно, и Жрица с ужасом ожидала его следующего вопроса. Но Клас просто молча, изучающе смотрел на нее. Наконец он произнес:
— Ты умеешь говорить более правдиво, чем это можно было представить. — Затем, к ее удивлению, Клас отвернулся, и его смех звонким эхом прокатился по ущелью.
Проехав две мили на юго-восток, они оказались в маленькой долине, предшествующей той, в которую лежал их путь. Когда она открылась взору Сайлы, девушка вскрикнула от восхищения. Луг, покрывающий долину, взрывался цветами. Она никогда не видела столько цветов сразу. Вдали долину рассекал небольшой ручей, плеск воды походил на тихий смех, раздававшийся из-за кустов. Тут же Сайла поняла, что они были единственными высокими растениями во всей долине. Потом ее внимание привлек дальний край долины, где возвышался алтарь. Это был огромный стол из черного камня, установленный на два серых булыжника, каждый размером с большую палатку Людей Собаки. Плоская плита, должно быть, весила тонны; Сайла удивилась, как ее подняли туда. Клас сказал:
— Алтарь — это место сожжения. За долиной следят женщины.
— Замечательное место, Клас. Я никогда не видела ничего подобного.
Он выглядел озадаченным, и Сайла продолжила:
— У нас тоже есть особые места для погребения, но они тоскливые и грустные. Эти цветы и ручей — место для приятных воспоминаний.
Клас отвернулся, чувствуя себя неуютно. Казалось, что ему трудно говорить.
— У нас тоже не было цветов. До нее.
— До нее? До кого?
— До моей жены. — Новый голос прогремел, как сталь по стали. Сайла обернулась, вглядываясь в группу скал позади. Как раз вовремя, чтобы увидеть подъезжающего хмурого Кола Мондэрка.