— Чтобы вы соображали быстрее, — выкрикнул он, — на время учений в каждый из отрядов командиром будет назначен спартанец! Всех, кто будет туго соображать, ждет наказание.
И подозвав к себе восьмерых самых толковых периеков, он приказал им возглавить все отряды. Едва те появились рядом с бойцами, щедро раздавая тычки копьями, перестроение пошло заметно быстрее. А когда оно наконец закончилось, Тарас увидел перед собой восемь колонн, почти ровных, но так тесно прижатых друг к другу, что они почти сливались в фалангу.
— Да, маловато поле для такого количества солдат, — озадачился Тарас, прохаживаясь вдоль строя и разглядывая потные лица бойцов, которых ужасно раздражало непривычное занятие, — развернуться негде.
— А ну-ка, — решил он, — первые три отряда с левого края, выдвинуться вперед. Следующие четыре, встать за ними, перекрыв промежутки. Последний отряд развернется в длину и будет прикрывать тыл.
Раздосадованные вояки вновь принялись за муторное дело, которое ненавидели. Им больше по сердцу была хорошая драка без всяких построений, однако командир-спартанец и его «представители на местах» нисколько об этом не беспокоились, стремясь добиться от них только четкого выполнения приказа. На этот раз, при помощи периеков, все прошло заметно быстрее. Восемь четких ромбов, блестя на солнце оружием, предстали перед Тарасом достаточно грозной силой.
«Где-то я это уже видел, — вдруг поймал себя на мысли спартиат, рассматривая новые порядки, — восемьдесят человек, выстроенных отдельным ромбом. Это не огромная фаланга, которая стоит недвижимо, ожидая врага. Эти порядки предназначены для нападения. Потом каждый отряд можно разделить еще на два и поставить в ширину, если место позволит. Греки так не воюют. Так это же…»
Тарас даже остановился от удивления и проговорил вслух:
— Так это же получается самая настоящая центурия. Легион, е-мое.
Удивленный собственной прозорливостью, Тарас тут же решил привнести в тактику спартанского стиля новые мотивы, взятые им из далекого будущего. Ведь легион как боевая единица в этом времени еще даже не зародился. Да и Рим пока был всего лишь деревней, полностью зависимой от соседних царьков. И, хотя по численности бойцам Гисандра до штатного римского легиона еще было далеко, это не слишком обеспокоило Тараса, вдохновленного новыми перспективами. Он загорелся еще одной мечтой — создать помимо флота и артиллерии новый стиль боя на суше. Ну если не создать, то хотя бы позаимствовать у римлян, добавив в нее и собственные знания. Зачем хорошей идее пропадать еще несколько сотен лет.