Амоко превратился в тотем бога грома, и Ему поклонялись, совершая полубезумное заклание овец.
Остовы, подумал стрелок. Бессмысленные остовы кораблей в песках, некогда бывших морями.
А теперь железная дорога.
— Пойдем по ней, — решил он.
Мальчик ничего не сказал.
Стрелок потушил огонь, и они уснули. Когда стрелок проснулся, вставший раньше него мальчик сидел на рельсе, незряче глядя из темноты.
Точно слепцы, они двинулись по полотну железной дороги — стрелок впереди, мальчик следом, опять-таки как слепые не отрывая ног от рельса. Их сопровождал слышный с правой стороны далекий ровный шум стремительно катившей свои воды реки. Путники шли молча. Так продолжалось в течение трех периодов бодрствования. Никакой потребности связно мыслить или строить планы стрелок не ощущал. Спал он без сновидений.
Во время четвертого периода бодрствования, шагая по полотну, они буквально споткнулись о дрезину.
Стрелок налетел на нее грудью, а мальчик, который шел с другой стороны, ударился лбом и с криком упал.
Стрелок немедленно высек огонек.
— С тобой все в порядке? — Слова прозвучали резко, почти зло, и Роланд поморщился.
— Да. — Неуверенно державшийся за голову мальчик встряхнул ею — убедиться, что не солгал. Они обернулись посмотреть, на что наткнулись.
На рельсах безмолвно стояла плоская металлическая площадка. Посреди площадки торчал рычаг. Смысл увиденного стрелок уловил не сразу, зато мальчик мигом понял, что к чему.
— Это дрезина.
— Что?
— Дрезина, — нетерпеливо повторил Джейк. — Как в старом кино. Смотрите.
Он подтянулся, влез на тележку и пошел к рукоятке. Ему удалось отжать рычаг книзу, но оказалось, что нужно налегать на него всей тяжестью. Джейк коротко охнул. Дрезина бесшумно, словно время не коснулось ее, продвинулась по рельсам на фут.
— Тяжеловато идет, — сказал мальчик таким тоном, словно извинялся.
Стрелок тоже забрался на платформу и толкнул рукоять вниз. Дрезина послушно двинулась вперед, потом остановилась. Под ногами ощутимо поворачивался приводной вал. Операция доставила Роланду удовольствие — после колонки с постоялого двора дрезина была первым виденным им за долгие годы дряхлым механизмом, который и по сию пору работал исправно, — но одновременно встревожила. Дрезина настолько быстрее доставила бы их к месту назначения… «Опять поцелуй-проклятье», — подумал стрелок и понял: то, что они найдут эту дрезину, тоже входило в намерения человека в черном.
— Ловко, а? — сказал мальчик полным отвращения голосом.
— Что такое кино? — снова спросил стрелок.
Джейк по-прежнему не отвечал. Они стояли в черной тишине, словно в склепе, которого бежала жизнь. Стрелок слышал только, как трудятся внутри его тела органы, да дыхание мальчика. Больше ничего.