— Эти выродки что, возомнили себя героями древних сказаний?! — грязно выругался Меченый: он тоже узнал мотив. — Они, значит, воинство добра, а мы — силы зла. Лицемерные ублюдки, я видел их доброту!
— Пускай потешат свою гордыню перед смертью.
— Прикажите атаковать?
Оглядываю изготовившихся к схватке эльфов и отрицательно качаю головой:
— Фанатики… Я не хочу терять своих воинов. Маги у них остались?
— Нет, сир.
— Тогда истребите их магией.
Плотнее запахнув полы плаща, направляюсь к Ветру, рвущемуся из рук оруженосца. То тут, то там ходят, ища раненых, поисковые группы во главе с магами воды. Словно соперничая с ними, меж мертвецов бродят вечные спутники любой битвы — вороны. Одна из абсолютно обнаглевших птиц садится прямо на моём пути. Чёрные булавки глаз бесстрашно смотрят прямо в глаза.
УБЕЙ ВОРОНА!
Химера с резким свистом разрезает воздух. Напуганный ворон мгновенно срывается с места и устремляется прочь, оглашая окрестности противным карканьем. Вслед за своим собратом срываются остальные пернатые падальщики, их гневные крики заполняют воздух, причудливо переплетаясь с пением эльфов.
Что на меня нашло?
Понимая, как глупо я выгляжу, гоняя мечом птиц, убираю Химеру обратно в ножны. Позади что-то полыхнуло, земля вздрогнула — пение эльфов сменилось криками боли. Хриплые отрывистые команды, звон оружия — и крики смолкли.
Крылатым ангелам сродни
К земле направились они,
Опасная повадка,
Из-за кустов, как из-за стен,
Следят охотники за тем,
Чтоб счастье было кратко…
Владимир Высоцкий
Я сгрёб мокрый снег, спрятавшийся в тени крепостного зубца, и скомкал его в ладонях. В этом году зима пришла рано: ещё и двух недель не прошло после достопамятной битвы в лесу, а снег уже белым саваном покрывал землю. Перебросив получившийся снежок из одной руки в другую, огляделся по сторонам — никто не смотрит? — и с силой запустил снежный снаряд в каменную громаду башни. Вытерев холодные мокрые руки о плащ, я, наклонившись между зубцов, в очередной раз осмотрел внешний двор.
Прежде пустынное ристалище пестрело высокими цветными шатрами гостей. Горели костры, на которых на длинных вертелах готовились звериные туши — ароматный запах не единожды заставлял завистливо сглатывать слюну несущих караул стражников, рассыпанных по крепостным стенам. Вокруг костров сновали слуги, спеша накормить голодных хозяев. Лошади, которым не нашлось место в конюшнях, уныло жевали сухое сено возле наспех сколоченной коновязи рядом с полуразрушенной казармой королевской стражи.
Старый замок ожил и наполнился суетой и гомоном. Представители знатнейших родов стекались в столицу на предстоящую коронацию. Ворота стояли распахнутыми день и ночь, а гости всё прибывали и прибывали. Слуги сбились с ног, пытаясь должным образом устроить их. Даже далеко не маленький королевский замок не мог вместить всех желающих, тем более что каждого гостя сопровождала многочисленная свита слуг и охраны. Поэтому часть пришлось разместить во внешнем дворе, который вскоре стал напоминать стоянку армии.