— А Вы собираетесь с ними встречаться? Или Вы думаете, что они будут день и ночь стоять на стенах и ждать Вашего появления? Старшие офицеры и маг живут не в казармах, а в отдельных домах в городке за стеной. Миновав охрану ворот, я могу сказать страже, что мы будем ждать их утром в гостинице. Так мы можем миновать опасное пространство у стены. Обманув стражу, Вы сможете покинуть город без лишнего шума. Утром я скажу, что герцог срочно отправился в столицу.
— А Вы не думаете, что когда всё откроется, к Охоте приговорят Вас?
— Скорее, меня удалят от двора и отправят домой.
— Какая жестокость! — усмехаюсь я. — Такую жертву от Вас я принять не могу. Первая часть плана настолько безумна, что может сработать. А вот утром Вы, приняв вид перепуганной насмерть девчонки; у Вас этот образ удачно получается, расскажете про лавину и пленение. И про то, как злобный и жестокий принц Леклис заставил Вас помочь ему сбежать. Ночи мне хватит, чтобы убраться от долины подальше.
— У меня только одно условие: отдайте мне мой лук, это подарок отца! — жадно разглядывая оружие, просит девушка.
Вопросительно поднимаю бровь и иронично спрашиваю:
— Интересно, что помешает Вам меня сразу пристрелить?
— Вы спасли мою жизнь, за это я спасу Вашу и помогу выбраться. Верните мне лук, это моё единственное условие! — упрямо сжав губы, заявляет девушка. — Если боитесь, оставьте у себя стрелы.
— Почему бы нет? — решаюсь я и, не без сожаления, возвращаю лук и стрелы. Если она меня пристрелит, то я умру с твёрдой уверенностью, что был прав: все эльфы лицемерные ушастые сволочи.
Пока мы разговаривали, стало смеркаться. Солнце исчезло за высоким горным хребтом задолго до наступления темноты.
В пещере было сухо и тепло. Эльфийка, скрестив ноги, села на моё ложе. Мне пришлось довольствоваться нагретым камнем у костра. Гнедой жеребец герцога самым наглым образом храпел в углу пещеры.
— Леди, Вы не знаете, как зовут мой трофей? — кивнув головой в его сторону, спросил я.
— Вообще-то Айнскаир, — улыбнулась девушка, — но герцог чаще называл его проклятьем Падшего и неблагодарной скотиной. Конь не любил Уриэля.
— У нас много общего, — хмыкаю я. — Айнскаир. Айнскаир. Пока произнесешь — язык сломаешь. Это на Староэльфийском?
При правлении Элберта III основным языком Рассветной империи стал так называемый Новоэльфийский, или Общий. От эльфийского в Общем языке осталось только название и наименее зубодробительные словечки. Основу языка составил один из главных человеческих диалектов.
— Вы совершенно правы. В переводе на общий это будет «быстрый как ветер».