— Прошу прощения, мистер Фридландер, что приходиться задавать такой вопрос… Но что вы почувствовали, когда узнали об этой ошибке?
— Что я почувствовал? — словно не веря своим ушам, переспросил свидетель. — Что я почувствовал?! Да мне будто сердце вырвали, мне словно…
— Мистер Фридландер, я понимаю, спасибо, мистер Фридландер…
— Мой единственный ребенок… Как нам теперь жить… Боль… никогда не кончается боль…
— Спасибо, мистер Фридландер. Прошу простить, что пришлось подвергнуть вас этой муке… Свидетель ваш, — сказала О'Мара, жестом приглашая Крамера.
Фридландер вытащил из коробки несколько салфеток сразу. Закрыв ими лицо, он молча затрясся на стуле.
Лоренс Крамер поднялся и медленно застегнул пиджак на все пуговицы, давая свидетелю время прийти в себя. У человека сын в могиле, чтоб им всем провалиться…
Впрочем, работа есть работа. Итак, требуется нейтрализовать его показания — так, чтобы не возмутить присяжных… И по возможности превратить Стивена Фридландера в свидетеля защиты.
Крамер приблизился к огражденному «манежу», где сгорбился раздавленный горем отец, мягко, чуть ли не дружески поприветствовал его, словно был вхож в семью.
— Мистер Фридландер, — сказал он, — прежде всего позвольте принести свои соболезнования по поводу трагического ухода вашего сына из жизни.
— Спасибо…
— Я хотел бы кое в чем разобраться, но обещаю, что постараюсь закончить с этим как можно быстрее… Итак, вы упомянули, что двадцать шестого июля видели некоего Давида Льюиса, молодого человека, соседа вашего сына по палате, верно?
— Да, я видел его. Один только раз, правда… Симпатичный паренек.
— А вы знали, что Давид страдал диабетом?
— Д-да… Что-то такое упоминалось…
— Мистер Фридландер, вы помните номер той больничной койки, которую занимал ваш сын?
До этого Фридландер сидел, наклонившись вперед, однако сейчас он стал медленно выпрямляться.
— Номер? Я вас не понимаю…
— Ну хорошо. Ту койку, которая в палате стоит ближе к окну, в больнице именуют «номер один», а ту, которая у двери, — «номер два».
— В таком случае он лежал на койке номер один. Как раз возле окна.
— Вам известно, почему больничные койки нумеруют? — спросил далее Крамер.
— Понятия не имею, — ответил свидетель, начиная демонстрировать нотки растерянности и раздражения.
— А потому, что пациенты получают лекарства согласно номеру палаты и номеру койки, — объяснил адвокат защиты. — Кстати, позвольте узнать: вы заказывали специальную телевизионную опцию для Джоша?
— Нет, ведь он должен был провести в больнице только один день… К чему вы клоните?