Юки проснулась в темноте. Сердце колотилось так, словно хотело выпрыгнуть из груди. В голове тут же выстроились недавние события, причем с необычной четкостью. Доктор Пирс, шепчущий соболезнования в коридоре. Линдси, отвезшая ее домой и сидевшая рядом с постелью, пока Юки наконец не забылась сном.
И при всем при этом полнейшая бессмыслица. Только вчера мама была в порядке! А сегодня… Сегодня ее уже нет.
Юки схватила часы — почти четверть седьмого утра. Она набрала номер муниципального госпиталя, затем, продравшись сквозь дебри автоматизированного меню, заставила живого оператора соединить ее с реанимационным отделением.
— Вы можете приехать в любое время, мисс Кастеллано, — ответила ей дежурная медсестра. — Но вашей матери здесь нет. Она в подвале.
В один миг Юки ослепла от ярости. Ее словно пружиной подбросило в кровати.
— Что значит «она в подвале»?!!
— Прошу прощения, я не так выразилась. Я хотела сказать, что мы не можем держать скончавшихся пациентов прямо в реанима…
— Вы увезли ее в больничный морг?! Да у вас сердца нет, что ли?! Да вы…
Она треснула трубкой о телефон, затем спохватилась и вызвала такси. Сейчас она не в том состоянии, чтобы самой вести машину. Юки торопливо натянула джинсы с кроссовками, набросила кардиган и кожаную куртку, после чего выбежала из квартиры.
Всю дорогу — до госпиталя было семь кварталов — она пыталась хоть как-то осмыслить непостижимое.
Мамы больше нет. В ее жизни нет больше Кэйко.
Оказавшись в госпитале, Юки пробралась сквозь колыхавшееся людское месиво в вестибюле и прыжками понеслась по лестнице. На дежурном посту у входа в реанимацию сидели две медсестры и разговаривали. Глаза Юки метались от одной женщины к другой, а те вели себя так, словно в упор ее не замечают. Тогда Юки подняла пластиковый планшет и от души врезала им по столу. Этот маневр привлек внимание медработников.
— Я Юки Кастеллано, — бросила она в сторону одной из медсестер, вся грудь которой была усыпана крошками от печенья. — Вчера здесь лежала моя мать. Я хочу знать, что с ней случилось.