Постепенно они стали бы хохотать, и вся история показалась бы уже не такой трагичной. Он попробовал напомнить Кати о том, как Сэм, спеша покинуть зачумленное место, споткнулась на крыльце и у нее задралась юбка, обнаружив волосатые ноги и практически полное отсутствие белья, но он знал, что она даже не улыбнется, а скажет только: «Бедняжка Сэм!» Нет, забыто так забыто, решил он и снова отправился в кровать.
— Вот это идеальный вариант! — заявила Меридит, разглядывая свое отражение в зеркале, и Стефани подумала: а не послать ли все к черту? На актрисе было густо-зеленое одеяние, наверняка прельстившее бы юную диснеевскую принцессу. Ныряющее декольте открывало увядшую грудь, заниженная талия делала широкие бедра еще более внушительными. Они находились в примерочных Селфриджа, и Стефани позволила клиентке надеть это платье, чтобы продемонстрировать, как плохо она в нем выглядит.
— Меридит, оно вовсе не украшает вашу фигуру, — сказала она как могла дипломатичнее. — Правда? — обратилась она к Наташе за поддержкой.
— Нет, ну почему же?.. — промямлила Наташа, которая робела перед Меридит.
— В нем мне удобно, а раз вы до сих пор не нашли ничего лучшего, значит, я остановлюсь на этом!
Стефани уязвил обидный намек в замечании Меридит на ее недостаточный профессионализм.
— Я считаю, надо еще поискать. У нас в запасе пара недель, и мы непременно найдем то, что устроит всех нас.
— А если это платье к тому времени продадут? Если и вы не найдете то, что мне понравится, и это ускользнет из-под носа?
Стефани взглянула на переливчатое уродство цвета горохового супа. Трудно было представить, что покупательницы станут рвать это чудо с оборочками друг у друга.
— Мы вот как поступим, — решила она, — купим его, но, как только найдем что-то получше, сдадим назад.
— Если вы найдете что-то получше, — холодно заметила Меридит.
— Ну разумеется если, — фальшиво улыбнулась Стефани. Украдкой от Меридит она взглянула на часы. Сегодня вечером ей хотелось поскорее вернуться домой, хотя она и оттягивала этот момент. Сегодня возвращался Джеймс, и ей предстояло увидеть, насколько сильно задела его их первая стрела. Конечно, с ней он не сможет поделиться своей неудачей, но Кати рассказала достаточно, чтобы она поняла — Джеймс испытал унижение и чувствует себя дураком. Вчера он ходил на работу и пришел домой кипя от злости. Оказывается, Малкольма вызывали Ричард и Симона к своему подцепившему ушную инфекцию Лабрадору, и Симона рассказала ему всю историю. А Малкольм в свою очередь пересказал ее Саймону и Салли, и Джеймс весь день подвергался беспощадному — хотя Кати и сказала, что скорее дружескому, — осмеянию.