— Нас обеих, — дипломатично увернулась Наташа. — Я знаю, что все они — Минди, Сантана, Меридит — действуют на нервы, но до церемонии осталось несколько недель, так что лучше нам думать о денежках и прикусить язык.
Стефани громко вздохнула:
— Ты права, конечно, но сейчас отдых меня доконает. Может быть, я неправильно делаю, что тяну эту резину с Джеймсом. Может, лучше было сказать ему все сразу же, как только я узнала?
— Неужели тебе ни капли не было приятно, когда он опозорился со своим званым обедом?
— Ну, разве что самую малость, — невольно улыбнулась Стефани.
— Представь, какая у него была физиономия, когда эта, как ее… Сэм прочла напечатанное на чеке!
Стефани захохотала.
— Кати сказала, что он стал похож на собаку, которую застали за поеданием именинного пирога.
— И главное — он до конца пытался все отрицать!
— Бедняга Джеймс, — сказала Стефани без капли сострадания. — То ли еще ждет его впереди!
Последние несколько дней Джеймса прошли на редкость гладко. Вдали от места, где разыгралась унизительная сцена с разоблачением его кулинарных махинаций, и от людей, посвященных в происшедшее, он почти забыл об этом скорбном эпизоде. В Лондоне он занимался повседневными делами, и никто не сыпал ему под видом шутки соль на рану. Вот чем плохо жить в деревне — каждый твой шаг известен всем! Он знал, конечно, что скоро это забудется, что новая сплетня затмит старую, но пока служить мишенью для острот было очень болезненно. А смеяться над собой не было его коньком.
После разговора с Салли он позвонил Малкольму и Саймону и сообщил им, что решил избавиться от нее. Оба возражали и считали, что у него нет оснований — Салли хорошо работает, она надежный и ценный сотрудник.
— Она выходила на работу даже в прошлое Рождество, когда у нас был тот экстренный случай, — негодовал Малкольм.
Джеймс, раздраженный тем, что не нашел в них поддержки, усилил нажим и надменно напомнил, что работодатель тут как-никак он и в его власти нанимать и рассчитывать.
— Так на фиг ты тогда спрашиваешь мое мнение? — буркнул Саймон.
— Ты все равно не можешь творить произвол, — продолжал спорить Малкольм. — Есть закон. Необходимо письменное уведомление и все такое.
— Не смеши меня, — парировал Джеймс. — Тут не Центральный ветеринарный госпиталь.
Салли же, когда он сообщил ей новость, отреагировала недоверчиво.
— Это ты так шутишь? — Она, кажется, решила, что он неудачно сострил. Но, обнаружив, что Джеймс серьезен как никогда, дала волю слезам. — Но что я делала не так? — плакала она. — Только скажи — что, и я все исправлю.