– Увез? – Слово вырвало ее из дремоты. Она вскочила и заглянула в колыбель.
– Не эту крошку, миленькая моя, а Джоанну. – Голос Ронвен сорвался.
– Матерь Божия!
Услышав крик матери, Хавиза расплакалась, но Элейн как будто не слышала ее. Накинув на плечи плащ, она уже бежала к двери. Ронвен остановила ее.
– Бесполезно. Они уже далеко. Он увез ее ночью. Маленькая Сара Куртхауз пыталась остановить его, и за это он изуродовал ей лицо.
– Он повезет ее в Лондон, – сказала Элейн.
Грудь ее болела, а девочка продолжала плакать. Пристроив Хавизу на сгибе руки, она распахнула ворот рубашки и поморщилась от боли, почувствовав, как маленький ротик жадно впился в ее сосок.
– Мы поедем за ними сейчас же, как только лошади будут готовы. – Лицо Элейн было белое как мел. – Отдай распоряжения, Ронвен.
Путешествие затянулось – слишком много было хлопот с ребенком и прислугой. До Лондона они добрались только к полудню следующего дня. Через два часа Элейн в лучшем своем платье уже ехала верхом в Вестминстерский дворец, к королю. От усталости она с трудом держалась на лошади: слишком утомительной была поездка, и силы ее были на пределе. Кроме того, Элейн еще не окрепла после родов. И все же она добралась до дворца и, соскользнув с Там-Лина и передав поводья конюху, спотыкаясь, направилась к дверям.
Огромный зал был полон людей, но Элейн сразу увидела короля. По обыкновению он был в окружении придворных и слуг. Когда она протискивалась к нему сквозь толпу, он рассматривал огромную книгу. Увидев Элейн, король сделал недовольное лицо.
– Я не давал тебе разрешения покинуть дом и вернуться ко двору, племянница.
Элейн низко присела перед ним; это было нелегко, но реверанс все же получился.
– Сир, я благополучно разрешилась от бремени и получила очистительный обряд. Но мой муж вернулся в Лондон. Мне надо его немедленно увидеть. Я надеялась найти его здесь, рядом с вами.
Генрих холодно улыбнулся.
– Он был здесь, но, мне кажется, не сегодня. Вы опять вместе, и это мне по душе. – Он наклонился к ней и вгляделся в ее лицо. – Здорова ли ты, племянница?
– Вполне, ваше величество, благодарю вас. – Она заметила сочувствие в его глазах. Чему он сочувствовал? Ее разбитому сердцу и одиночеству, наступившему с тех пор, как не стало Александра? Генрих никогда не одобрял ее любви и никогда не подавал виду, что знает о них с Александром, за исключением того последнего разговора три года тому назад. Элейн шагнула к нему, опасаясь, что он прогонит ее и быстро заговорила:
– Роберт увез нашу малютку, и я за нее боюсь. – Она уже не могла остановиться. – Вы должны мне помочь. Пожалуйста, помогите. – Ее глаза наполнились слезами. – Девочка не знает его. Он был пьян. Он чуть не убил няню…