Врать было трудно, да еще так внезапно и напрямик, Стрижак оторвал руку от грамоты, с размаху перекрестился, произнес глухо:
- "Все идем от берега к берегу, у каждого свой мост, ему же и длина своя, а никто не знает, где будет конец..."
- Молитва такая или в грамоте стоит? - спросил Воевода.
- Может, молитва, а может, и в грамоте. В зависимости от нужды, уклончиво ответил Стрижак.
- А про карасей есть в грамоте?
- Про карасей?
- Ну да.
- Караси в воде, а не в грамоте.
- Лепо, лепо. А про лещей тоже ничего?
- Лещ тоже в воде.
- Лепо. Так, может, хоть про осетра что-нибудь там есть?
- Сказано так: "Как осетр царствует над всеми рыбами, так Воевода стоит над мостом и его людом".
Воевода улыбнулся, желтым отблеском сверкнули его глаза. Трудно было понять - от удовольствия или от злости. Стрижак завирался все глубже и безнадежнее, но уж что будет, то и будет. А Воевода хищно улыбался, потому что благодарен был судьбе, а еще потому, что ненавидел весь людской род.
Ибо недостаточно человеку, хотя и особому, иметь под рукой свой мост. Находятся время от времени среди бояр и воевод такие, кто зарится на это добро, да и князья-однодневки докапываются, есть ли у тебя привилегия. Намекал, что есть. Распространял слухи о грамоте извечной, от самого Мономаха списанной. Уж где и как достал эту грамоту и он ли или его предшественники - об этом молчок. Грамота есть - вот и все! Но пока она лежит в ларце - грамота молчит, а нужно бы поставить человека с грамотой в руках - и чтобы прочел складно и толково. И тогда умолкнут все крикуны навеки.
Да только где же взять умелого чтеца? Трудно Воеводе с людьми. Не из кого выбирать, некого подбирать. Скольких уже испытывал на грамоте сей, и все ему торочили о каких-то карасях и лещах, да о пшене и репе, а он хотел услышать совсем другое! И уж если послала тебе судьба человека желанного, так хватай его обеими руками, а то если потеряешь, так навсегда.
- Хочешь мне служить? - без обиняков спросил Мостовик Стрижака.
Тот искоса взглянул на желтолицего Воеводу, мгновение подумал, мигнул глазом, сказал - то ли хозяину, то ли в кружку с медом:
- Могу.
Потом, когда Воевода, считая уже и этого причисленным к своему стаду, встал, Стрижак торопливо добавил:
- А могу и нет.
- Будешь иметь здесь все, - пообещал Воевода, пересиливая себя, потому что никогда никому не обещал ничего, - а от тебя - лишь молитва. По каждому случаю - своя молитва к святому Николаю.
- Негоже, - сказал Стрижак.
Воевода насупился:
- Что негоже? Сказано: все будешь иметь. Дом тебе поставят возле двора, к воеводской трапезе допущен будешь, поставим церковь в честь святого Николая, и отпишу ей десятину, как заведено.