Разговор происходил в кухонном закутке магазина. Я поставила чашку с кофе на стол. Голубенький голос заворковал: «И правильно, зачем ежедневно ездить в город? Это невыразимо утомительно. Ты же все равно постоянно звонишь в магазин, контролируешь. А бедный Данила? Сидит в бетонной коробке, за компьютером, сутулость зарабатывает. А здесь ребенок на свежем воздухе, на глазах». Тут же встрял оранжевый голос: «Правильно. В Швейцарии за такой пейзаж за окном люди платят бешеные деньги. А сколько средств уходит на бензин? Надо городскую квартиру или сдать, или продать. Лучше иметь полноценный дом, чем двухкомнатную квартиру с проходной комнатой».
«А я предлагаю…» — затянул болотный голос, но тут мой внутренний диалог прервал брат:
— Бабушкин дом продать можно.
Я решила сжечь мосты — и быстро добавила:
— И мою квартиру. Тогда мы сможем купить хороший двухэтажный дом.
— На чье имя? — уточнил Толик.
— На мое! — Оранжевый голос завопил первым. — Не забывай, Толя, квартира моя, половина бабушкиного дома тоже, и моя мама с отчимом помогут.
— Да, насчет моих бывших родственничков ты права. Они смогли бы помочь только обмыть покупочку.
Дело с домом мы провернули за месяц. Толик проявил чудеса тактичности и вежливо расспрашивал знакомых о продаваемых домах. Помог приятель брата, художник Кирилл. Нам досталась зимняя дача малоизвестного, но плодовитого скульптора. Я торговалась до посинения.
При обмывании дома набилось человек двадцать народа. В доме не хватало мебели, ее вывезли прежние владельцы, оставив только огромный стол на кухне, который они поленились разобрать. Но стульев было только четыре, поэтому большая часть гостей расположилась на лестнице, ведущей на второй этаж. Напитки и закуски передавались из рук в руки. Помимо наших родителей были две мои приятельницы по институту, две одноклассницы, пара поставщиков из магазина и друзья Толика.
На обмывание «домишки» я не поскупилась, тем более надеясь на подарки. Так что через три часа все были, мягко говоря, не трезвы. Наследник скульптора на радостях избавления от ненужной ему недвижимости даже ущипнул меня за задницу. Я заехала ему в скулу. В общем, повеселились.
Как выглядит Кирилл, я тогда так и не узнала. Он не смог приехать, появилась халтурка в Москве, он писал портрет чьей-то кошки или собачки, не помню. Во, работка! Сиди, пей чай, рисуй кошечку за большие деньги.
Следующую неделю Толик таскал мебель, я красиво расставляла по всему дому оставшиеся от художника скульптуры. Данила мешался под ногами, носясь с чердака до подвала и копошась во всех подсобках, старых коробках и в чемоданах.