Войдя в комнату, леди Федра благоразумно оставила дверь открытой. Подошла к окну и раздвинула парчовые шторы, чтобы впустить в гостиную свет. Двигалась она легко и уверенно. И экономно, если так можно выразиться. Никаких лишних телодвижений. Но в то же время эта скупость в движениях и жестах таила в себе очарование скромности и достоинства. Так могла вести себя женщина, у которой было много дел и она имеет привычку постоянно заниматься этими делами. Так могла двигаться серьезная женщина, сделал про себя вывод Тристан.
— Как я полагаю, вам уже известно мое имя, — заметила она. — А как зовут вас?
Тристан поднес руку к голове и изящным движением снял воображаемую шляпу.
— Тристан, — сказал он. — Тристан Толбот, леди, к вашим услугам.
На мгновение леди Федра напряглась.
— Тристан? — эхом повторила она, затем снова повернулась к шкафу и, достав из него корзинку с медикаментами, подошла к гостю. — Пожалуйста, пересядьте вон туда и посидите спокойно, я должна осмотреть вашу голову.
Она кивнула в сторону стула, стоящего в нише у окна. Там было больше всего света. Но внимание Тристана неожиданно привлекла обрамленная белыми кружевами маленькая желтая подвязка, лежавшая на аккуратно сложенных медикаментах. К середине подвязки была прикреплена шелковая розочка. Тристан быстро поднял голову и посмотрел леди Федре в глаза.
Румянец на ее щеках сделался ярче. Он снова бросил взгляд на подвязку. Как бы это ни выглядело неправдоподобно, но эта милая вещица принадлежала леди Федре. А это было даже очень интересно.
— Мне нужно лишь немного теплой воды, леди. Я сам все сделаю, — сказал он серьезно.
— Не говорите глупости, — возразила она. — Как бы то ни было, но швы все равно нужно наложить.
— Я все же думаю, что это излишне, — сказал он. — В конце концов, в моей не раз израненной голове не так уж много мозгов.
Она наклонила голову и посмотрела на него взглядом недовольной гувернантки.
— Ну же, мистер Толбот, — сказала она. — Не нужно; трусить.
Тристан засмеялся.
— Я не трус, — возразил он. — Я просто тороплюсь.
Губы леди Федры плотно сжались.
— Прекрасно. Тогда мне придется сделать это самой, и поскорее.
Немного помолчав, Тристан проговорил:
— Я согласен. Но вам когда-нибудь приходилось накладывать швы?
— Нет, — призналась она.
Тристан пожал плечами.
— А вот мне приходилось, — заметил он. — И это надо сказать, не самая приятная вещь на свете. У вас есть бренди?
Ее лицо просветлело.
— Да, конечно. Это может притупить боль. Да?
— Именно на такой эффект я и рассчитываю. — Он с ухмылкой посмотрел на нее.