Олег услышал двигатели заходящих на посадку вертолетов и выскочил из лаборатории. «Вертушки» садились парами. Сразу четыре машины зарулили на стоянку полка. К ним со всех сторон кинулись механики, сразу же набросились на свой узел вертолета. Олег заменил кассеты и вернулся в лабораторию. Пленки извивались в ведре змеями, неприятно прилипая к изъеденным химикатами рукам. Олег вынул одну на свет, и тут-то раздался ужасающей силы грохот. Вовка, уже дремавший за столом, выскочил из домика. Олегу ужасно хотелось сделать то же самое, но он не мог, так как пленки еще были в проявителе. Грохнуло еще раз тогда, когда Олег выходил из лаборатории. В конце взлетной полосы находились склады артвооружения, и именно над ними вставал огромный гриб взрыва. Дым клубился черной массой, поблескивая языками огня. Зрелище было потрясающим. Вовка и Олег зачарованно смотрели на все еще поднимающийся в небо сгусток взрыва, пока сверху не стали падать осколки растерзанного металла. Они падали под ноги солдат, шипели в бочке с водой, стоявшей рядом с лабораторией. Со стороны складов грохнуло еще раз, уже не так громко, как прежде, но этот взрыв принес целую стаю осколков поменьше, опаснее предыдущих, они шли параллельно земле на большой скорости. Мгновенно аэродромный порядок сменился панической суетой. Люди носились по взлетке, выискивая защищенные места. Олег с Вовкой спрятались за большие жестяные контейнеры, но осколки легко пробивали их. Неподалеку от лаборатории находился пост афганского караула. Он представлял собой глубокую яму, сверху которой была натянута палатка. Ребята бросились к посту. Там уже было полно людей. В основном летчики и технари. Испуганный «зеленый» афганский солдат-часовой сжимал побелевшими пальцами автомат, шепча молитвы. Все сидели на земле, прямо в пыли. Олег увидел, что у большинства есть автоматы, и пожалел, что свой оставил в домике. Он тут же кинулся к ступенькам, ведущим из ямы, и побежал за автоматом. Еще раз грохнуло. Олег остановился. У него на глазах вертолет, с которого он только что снимал кассету, начал растекаться огромной лужей дюраля. Пламя невозможно было разглядеть под ярким солнцем, и что-то мистическое чудилось в тающем вертолете, прощально постреливающем разрывами боеприпасов. Горело сразу четыре машины, беспомощно оседая на бетонку. Олег встряхнулся и влетел в домик. Косые лучи солнца перечеркивали внутренность лаборатории сквозь пробоины. Олег сдернул с гвоздя куртки, свою и Вовкину, на ходу проверив, в них ли военные билеты, вытащил из-под топчана автоматы, перебросил их за спину и потянулся рукой к зеркальному фотоаппарату японского производства – монстру фототехники, гордости Малыша. Олег снял аппарат с полки и пошел к выходу, но звяканье в футляре «зеркалки» остановило его. Олег открыл кофр. Аппарат рассыпался на три части, среди которых хищно поблескивал острыми гранями металлический осколок.