– Шутница ты, Валька! – хохотали подружки, когда очередная жертва "Валяшкиного" языка убегала посрамлённая в словесном единоборстве.
Была ещё одна причина, по которой Валентину старались не задевать. Дело было в том, что она пользовалась вниманием самого замполита Губарева, который обладал и реальной властью, и крупными крепкими веснушчатыми кулаками. Никакой любви там не было, а встречалась "Валяшка" с Губаревым на почве взаимных потребностей. У него – в её роскошном теле и жгучем темпераменте, а у неё не проходила нужда в его деньгах – чеках и надёжном покровительстве.
Встречи свои они, не афишировали, но особо и не скрывали, потому что желающих поднимать вопрос об аморальном поведении главного ревнителя морали не было. Связываться с Губаревым никто не хотел, и потому что у него были какие-то серьёзные связи в военных верхах, и потому что не он один позволял себе связи с женщинами на территории военной части, а ещё, потому что он мог крепко нагадить по партийной линии.
Такая или сякая, а Валентина была всё же настоящей женщиной. Кроме чеков и гормонов Губарева, ей хотелось большой настоящей любви или, хотя бы, неравнодушного сильного чувства к себе.
Поэтому, поддерживая связь с Губаревым, она внимательно глядела по сторонам, выбирая достойного кандидата. И вот, в один из дней, выбор её пал на высокого белокурого кадыкастого Федюню.
Когда Федюне приказали "поднести вот это туда, куда скажет вот та красивая женщина", он ещё не знал, что стал избранником и счастливцем, который будет обласкан горячей женской любовью, что в Афгане ценилось очень высоко. Валентина быстро и жарко объяснила тайному любовнику, что она от него хочет, и сам избранник не ударил в грязь лицом и подтвердил одну из женских версий о соответствии пропорций кадыка и ещё некоторой части тела. Он оставил Валентину в полном восторге, в намерении продолжать укреплять тесную связь с типичным представителем рядового состава и сам ушёл обалдевший от удовольствия.
Столько, сколько хотелось, видеться не удавалось, но от этого ещё горячее и продуктивнее были редкие радостные встречи.
Федюня заматерел, размордел, потихоньку подкармливаемый офицерскими деликатесами, которые, впрочем, он никогда не забывал принести "в клювике" и другу Борисычу, не вдаваясь в подробности, где и как раздобыл продукты. Валентина ходила радостная, довольная, и чаще, чем обычно приценивалась в "Берёзке" к редкой красоты женскому белью.
Первым обо всей этой истории узнал верный друг Борисыч, который удивлённо покрутил головой, одобрительно поцокал языком, но тут же и предупредил: