— Входи, — скомандовал он, буквально запихнув ее внутрь и захлопнув за собой дверь.
— Простите, сэр, — сказала Филли, поворачиваясь к нему лицом. — Могу я спросить, что вы сейчас делаете, черт возьми?
— Умные люди называют это «не выносить сор из избы». Я всего лишь пытаюсь оградить наши личные дела от толпы туристов.
— Что ж, тогда вам не стоит здесь особенно задерживаться, так, как то, что я хочу вам сказать, не займет и минуты. Я никому никогда не позволяла обращаться с собой так, как ты вел себя в ресторане. — Она и не заметила, как перешла на «ты».
— Я твой босс. Я имею на это право.
— Ты в этом уверен? И что это за важные дела, которые мы должны срочно доделать? Что-то ты раньше не говорил мне об этом.
— Завтра утром у нас важная встреча.
— Да, с людьми, которых ты только что обидел. Ты понимаешь, что делаешь?
— Я понимаю. Я взял тебя с собой для того, чтобы ты работала, а не флиртовала с партнерами.
Филли не поверила своим ушам.
— Я ни с кем не флиртовала!
— Ну, ну, давай! Что еще ты скажешь? А малыш Стью разве не увивался вокруг тебя?
— Он просто сочувствовал мне, вот и все.
— Сочувствовал? И это ты называешь сочувствием? Когда кто-то лезет к тебе в трусы?
— Не смей! — закричала Филли, и в следующую секунду раздался громкий шлепок.
Пощечина, которую она закатила Дамьену, принесла ей облегчение, но победа была недолгой. В следующую секунду он схватил ее руку и крепко сжал. Ладонью другой руки он потирал покрасневшую от удара щеку.
— Ты заслужил это, — бросила Филли в лицо Дамьену, хотя первым ее порывом было желание извиниться.
Дамьен посмотрел на нее сверху вниз. Его темные глаза сверкали от ярости, но дыхание было необычно спокойным.
— А это, — сказал он и сильно дернул ее за руку, — то, что ты заслужила.
Филли потеряла равновесие и в следующую секунду поняла, что Дамьен крепко прижал ее к своей груди. Его лицо было совсем рядом. Паника, возмущение и абсолютное блаженство охватили Филли, когда она почувствовала вкус его губ. И лишь потом запаниковала, сообразив, что, поцеловав ее, Дамьен догадается, что она и есть та самая Клеопатра, с которой он занимался любовью на карнавале. Возмущение и блаженство — вот те чувства, что она испытывала сейчас.
После того карнавала она мечтала только об одном — поскорее снова оказаться в его объятиях. Эти мечты прекращались по утрам, когда она просыпалась, но сейчас Дамьен был рядом с ней. Он обнимал и целовал ее, и это был не сон. Тонкая материя ее платья позволяла ей чувствовать каждую клеточку его тела, тепло, которое исходило от него.